Сергей Лукьяненко: Веер (сборник)

– Смешно, – сказал я. – Поздравляю с открытием новой развлекухи. Чего звонишь-то?

– Ну а чего бы и не позвонить? Кому мне еще звонить? Иллан будить, так она юмора не оценит, не слыхала она ни про какого Василия Теркина… – Он замолчал. Потом деловито спросил: – Ну, ты выбрал? Чего тянуть-то?

– Это тебе «чего тянуть». А я еще молодой, мне каждый день в радость.

– Да, это я не подумал, – согласился Котя. – Но все равно как на иголках тут сижу…

– Тут – это в твоей Шамбале? Хорошо слышно, только чуть задержка…

– Ага. Хочешь – заходи. Объявим временное перемирие.

Я посмотрел в окно. Светало.

– Нет, ты прав. Нечего тянуть резину. Давай так… сегодня в полдень. Только место какое-нибудь такое, непафосное…

– Давай. Городская свалка устроит?

– Все остришь… Давай за городом, по дороге на Медвежьи озера, где в прошлом году Виталькин день рождения отмечали.

– Ну это совсем уж скучно, в грязном чистом поле, как два богатыря… Там сейчас все раскисло и сплошные колдобины. Давай у тебя во дворе, где закрытый детский садик. Там маленький внутренний дворик, со стороны никто не увидит.

– Там же вечно алкаши квасят.

– Почему алкаши, мы тоже с тобой там квасили. Будет кто мешать – на пинках выгоним. Что нам, кабанам?

Я посмотрел в окно. Закрытый лет пять назад детский сад – трехэтажное здание в форме квадрата. Наверное, чтобы малышам было где гулять, если сильный ветер.

– Неудобно как-то, – сказал я. – Говорят, рождаемость сейчас повысилась, его ремонтировать хотят и снова запускать.

– Ну и что? Кто останется, тот приберет за собой. Опять же, тебе близко.

– Давай, – согласился я. – Это и впрямь не пафосное место.

– Тогда выбирай оружие.

Я подумал, рассеянно оглядывая кухню.

– Давай на ножах.

– Ты на кухне сидишь, что ли?

– Ага.

– Кирилл, – осторожно сказал Котя. – Это не лучший выбор. Ты нож-то в руках давно держал?

– Недавно. Две недели назад на этой кухне акушерку Наталью им тыкал.

– Да, извини. Но я хочу предупредить, мне доводилось…

– Я догадываюсь.

– Тебе принести?

– Нож? Спасибо, у меня есть.

– Тогда… тогда в двенадцать?

– Договорились.

Я прервал связь. Взял еще одну сигарету, покрутил в пальцах. В горле саднило, я вернул сигарету в пачку.

Вот как все просто. Все очень просто.

И близко, ходить далеко не надо.

И оружия полон дом.

Впрочем, надо будет взять подаренный Дитришем нож. Ему было бы приятно, да и нож такой серьезный…

Я поставил будильник в телефоне на одиннадцать, выключил свет и с телефоном в руках пошел в комнату. Кешью сонно гавкнул при моем появлении, я пихнул его, сгоняя с подушки в ноги, лег и тут же заснул.

Проснулся я, конечно, только в четверть двенадцатого, да и то не от терпеливо пищащего телефона, а от вылизывающего меня Кешью. В квартире было холодно, батареи грели едва-едва, а я еще и на кухне оставил окно открытым, вонь выветрить. Закрыв окно, сменил собаке воду и насыпал полезного для здоровья «Хиллса», чему Кешью вовсе не был рад. У родителей небось кормился вредными и вкусными кусочками с человеческого стола…

Пока Кешью неохотно завтракал, я принял душ, с удовольствием смывая остатки сна. Японский мятный шампунь пробудил меня окончательно. Заглянув на кухню, где стало потеплее, я достал из холодильника кусок окаменелой от старости копченой колбасы, отчекрыжил несколько ломтиков и сжевал, запивая чаем. Кофе в глотку уже не лез.

Без двадцати двенадцать я написал короткую записку родителям. На всякий случай. О том, что со мной все в порядке, но я вынужден срочно уехать и вернусь не скоро. Потом по-быстрому выгулял Кешью у самого подъезда, заслужив очень неодобрительный взгляд соседки Галины Романовны, возвращающейся из магазина. Ну что поделать, вот такая я свинья… Раздосадованные подвывания Кешью, который рассчитывал на полноценную прогулку, расстроили меня гораздо больше.

А когда я впихнул его в квартиру, он вдруг замолчал и посмотрел на меня так тоскливо, что я вернулся, присел, потрепал мохнатые уши и сказал, что он самый лучший в мире пес. И что я к нему обязательно вернусь. Постараюсь.

Заодно я взял и спрятал под курткой нож, о котором совсем забыл.

Без трех минут двенадцать я протиснулся в знакомую мне дыру в заборе детского садика и прошел во дворик. Туда вела одна-единственная арка, когда-то закрытая на решетку, но ее давно уже сорвали с петель местные алкаши.

Коти еще не было.

Это хорошо. Было бы неудобно явиться позже. Мне-то через двор пешочком пройти, а ему с Тибета телепортироваться…