Альфред Ван Вогт - Лунный зверь

Его настолько захватило ожидание томительного момента, когда он снова увидит ее, что тревожная мысль о возможной опасности не поднималась на поверхность сознания до тех пор, пока ее фигура не появилась в поле его зрения на улице. Она прошла бы мимо него, если бы он не шагнул вперед и не крикнул:

— Элеонора!

Она тут же остановилась. Глядя на нее, ему только сейчас пришло в голову, что та девчушка, на которой он женился шесть лет назад, вдруг выросла. Она еще оставалась вполне стройной, чтобы удовлетворять любым стандартам женской красоты, но уже в ее фигуре появились и очертания зрелости. Она сказала:

— Я забыла о твоей маске и искусственной руке. Ты сейчас выглядишь почти как…

Пендрейк натянуто улыбнулся. Она не знала и половины всей правды. Сейчас его новая рука уже почти выросла до локтя, и кисть с пальцами были вполне различимы. Она плотно сидела в полости искусственной руки, сообщая его движениям направленность и силу.

Пребывая в приподнятом настроении, Пендрейк пошутил:

— Почти человек, да?

И в ту же секунду понял, что сморозил глупость. Кровь отхлынула от ее щек, потом медленно начала возвращаться. Она вымученно улыбнулась.

— Меня на самом деле совершенно не беспокоит, что у тебя всего одна рука. Наша проблема была не в этом, хотя ты предпочитал делать вид, что это именно так.

Он забыл, но теперь в его памяти всплыло, что, невыносимо страдая из-за того, что она уходит от него, он в гневе обвинил ее, что она бросает его из-за физического недостатка… это была лишь фраза, ничего не значащая на самом деле, однако, очевидно, она причинила ей боль.

Элеонора отвернулась от него и посмотрела на здание напротив. На лице ее появилась благодушная улыбка.

— Аэрогельные башни, — вслух подумала она, — высотой сто пятьдесят футов, одна — полностью матовая, без окон и дверей… интересно, что бы это значило… а вторая… Итак, нас зовут мистер и миссис Лестер Гранстон, мы из Виноры, штат Айдахо, и мы собирались сегодня вечером уехать из Нью-Йорка, когда увидели их плакат. Нам все нравится в их затее.

Она начала переходить улицу. И Пендрейк, отстав на шаг от нее, переступил вслед за ней через порог, внезапно поняв, что только из-за одного желания увидеть ее он и позвонил ей и втянул в эту историю.

— Элеонора, — произнес он с напряжением в голосе, — мы не пойдем сюда.

Но он должен был знать, что теперь было уже поздно идти на попятную. Она продолжала идти вперед, не обратив никакого внимания на его слова. Он неохотно последовал за ней к большому пластиковому столу в центре помещения, за которым сидела девушка. Он уселся и лишь тогда заметил светящуюся табличку у края стола:

«МИСС ГРЕЙСОН».

«Мисс Грейсон!» Пендрейк крутанулся на стуле, но потом, охваченный огромным беспокойством, замер. Дочь доктора Грейсона! Итак, и члены семьи ученого замешаны в этом деле. Возможно даже, что двое из тех мужчин, которые отняли у него самолет, были его сыновьями. И, возможно, у Лэмбтона тоже есть сыновья. Он не мог припомнить, что было написано в энциклопедии о детях Лэмбтона.

Напряженно думая, он вполуха прислушивался к разговору между Элеонорой и дочерью Грейсона. Но когда Элеонора встала, он вспомнил, что речь шла о психологическом тесте в задней комнате. Пендрейк наблюдал за тем, как Элеонора пошла к двери, которая вела во вторую башню, и его обрадовало, когда через три минуты мисс Грейсон произнесла:

— А теперь, пожалуйста, и вы, мистер Гранстон.

За дверью находился узкий коридор, в конце которого была еще одна дверь. Когда его пальцы коснулись ручки второй двери, на него упала сверху сеть, которая тут же стянулась.

Одновременно справа от него в стене открылась щель. Сквозь нее протянулась вперед рука доктора Грейсона со шприцем, игла вонзилась в левую руку Пендрейка чуть повыше локтя, а потом доктор крикнул кому-то:

— Это последний, Петер. Мы можем отправляться, когда стемнеет.

— Одну секунду, доктор. Нужно проверить эту пару. С правой рукой у этого парня что-то не так. Взгляните на этот снимок.

Щель клацнула и закрылась.

Пендрейк отчаянно пытался освободиться. Но тут он почувствовал, что его охватывает сон, и сеть крепко держала его, как бы он ни извивался.

А через мгновение все погрузилось в темноту.

За два года, что вы здесь работаете, — сказал Найперс, — дела фирмы идут в гору.

Пендрейк рассмеялся.

— Опять твои шуточки, Найперс? Что ты имеешь в виду, говоря о двух годах. По мне так, я здесь уже столько, что успел состариться.