Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5

Hasta la vista, amigo [62] До свидания, друг (исп.). .

P. S. Если приложенной к письму суммы недостаточно — позвони. Возьмем еще там, где их делают. Я считаю, что фирма наша процветает.

Сперва я собрался было позвонить Джону — поприветствовать его и рассказать о блестящей мысли, пришедшей мне в голову во сне: сделать штуковину, которая превратит купание в ванне из обычной гигиенической процедуры в тонкое удовольствие. Но потом раздумал: сперва надо было заняться другим. А пока я не забыл подробностей нового замысла, я кое-что записал. Вскоре я заснул. Заснул и Пит, сунув голову мне под мышку. Надо было отучить его от этого. Приятно, но не очень удобно.

Тридцатого апреля, в понедельник, я выписался и отправился в Риверсайд, где снял комнату в гостинице. Как я и ожидал, по поводу Пита возникли сложности: автоматический коридорный взяток не берет — тоже мне усовершенствование; по счастью, человеческое естество помощника управляющего оказалось более восприимчивым. Он внял моим доводам — хрустящим и весомым. В ту ночь я спал плохо. Очень волновался перед встречей с Рикки.

На следующий день в десять утра я уже представлялся директору Риверсайдского храма.

— Доктор Рамси, меня зовут Дэниел Б. Дейвис. Есть у вас клиентка ho имени Фредерика Хайнике?

— Полагаю, у вас имеется удостоверение личности?

Я показал ему свои водительские права, выданные в 1970 году в Денвере, и свидетельство о выписке из храма «Лесная лужайка». Он внимательно прочитал бумаги и вернул их мне.

— Я знаю, что ее должны разбудить сегодня, — взволнованно сказал я. — Распорядилась ли она разрешить мне присутствовать при этом? Я не имею в виду сам процесс — только ту минуту, когда она возвратится к нормальной жизни.

Он выпятил нижнюю губу и безразлично взглянул на меня.

— У нас нет указаний относительно того, чтобы вышеуказанную клиентку разбудить сегодня.

— Нет? — переспросил я расстерянно.

— Нет. Она пожелала, чтобы ее разбудили необязательно сегодня, но именно в тот день, когда вы появитесь у нас. — Он оглядел меня и улыбнулся. — У вас, должно быть, золотое сердце. На первый взгляд этого не скажешь.

Я вздохнул с облегчением.

— Спасибо, доктор.

— Подождите в вестибюле или погуляйте. В вашем распоряжении часа два.

Я вышел в вестибюль, забрал Пита, и мы отправились на прогулку. Я поместил его в новую дорожную сумку, но он ею был не очень-то доволен, хотя я постарался подыскать в магазине точно такую же, как и прежняя, даже прорезал в ней окно. Может, запах его не устраивал?

Мы прошли мимо «воистину чудесного местечка», но я не был голоден, несмотря на облегченный завтрак, — Пит съел мою порцию яиц, отворотив морду от дрожжевых полосок. В одиннадцать тридцать я вернулся в храм. Наконец меня впустили к Рикки.

Я мог видеть только ее лицо, тело было накрыто. Да, это была моя Рикки, но она уже стала взрослой женщиной. А выглядела — как дремлющий ангел.

— Она сейчас выходит из состояния гипноза, — мягко сказал доктор Рамси. — Стойте здесь, я сейчас начну ее будить. Да, а кошку бы лучше убрать отсюда.

— Нет, доктор.

Он хотел было что-то сказать, потом пожал плечами и повернулся к пациентке.

— Просыпайтесь, Фредерика. Просыпайтесь. Вы должны сейчас проснуться.

Веки дрогнули, и она открыла глаза. Блуждающий взгляд остановился на нас, и она сонно улыбнулась:

— Дэнни… и Пит. — Она протянула к нам руки — и на большом пальце ее левой руки я увидел свое кольцо.

Пит мяукнул, прыгнул на кровать и принялся тереться о ее плечо, по-своему выражая радость встречи.

Доктор Рамси хотел оставить ее в палате до утра, но Рикки наотрез отказалась. Я подогнал такси к двери храма, и мы рванули в Броули. Бабушка Рикки умерла в 1980 году, а других родственников у нее не было. Но она оставила там на хранение кое-что из вещей — в основном книги. Я распорядился отправить их в «Аладдин», на имя Джона Саттона. Рикки была немного ошеломлена изменениями, происшедшими в родном городе, и ни на миг не отпускала мою руку. Слава Богу, она оказалась не подверженной ностальгии, той страшной опасности, что таит в себе «сон». Просто она хотела уехать из Броули как можно быстрее.

Поэтому я нанял другое такси, и на нем мы добрались до Юмы. Там, в книге актов гражданского состояния графства, красивым округлым почерком я вывел свое полное имя: «Дэниел Бун Дейвис», чтобы ни у кого не возникло сомнений — Д. Б. Дейвис подписался под своим «magnum opus». Несколько минут спустя я уже стоял, держа в ладони маленькую руку, и, задыхаясь от волнения, произносил: