Роберт Хайнлайн: Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5

Тут я заметил, что наш цербер высунула голову из окна конторы. Взглянув на часы, я понял, что мы разговариваем целый час. Мое время истекало. Но надо было доводить дело до конца.

— Мэм?

— Да?

— Нет ли случайно здесь кого-нибудь, кто мог бы заверить документ? Может быть, в деревне есть нотариус?

— Я нотариус. Что вам угодно?

— О Господи, замечательно! У вас и печать с собой?

— Я всегда ношу ее с собой.

В ее присутствии я подписал передаточную надпись на сертификате, и она даже погрешила немного против истины, использовав полную нотариальную форму: «… известный мне лично вышеозначенный Д. Б. Дейвис». (Разве Рикки не убедила ее, что знает меня, а Пит не свидетельствовал молчаливо в мою пользу, как полноправного члена братства кошатников?) Когда она наложила на мою и свою подпись гербовую печать, я вздохнул с облегчением. Пусть-ка Белл попробует теперь подделать такой документ!

Она с любопытством посмотрела на меня, но ничего не сказала. А я провозгласил торжественно:

— То, что произошло, не воротишь, но с вашей помощью мы кое-что исправили. Ребенок сможет получить образование.

Она отвергла плату и ушла в домик. Я повернулся к Рикки и сказал:

— Отдай это бабушке и скажи, чтобы она отнесла документ в отделение Американского банка в Броули. Там сделают все остальное. — Я положил перед ней сертификат.

Она даже не дотронулась до него.

— Это стоит много денег, да?

— Довольно много. Но будет стоить еще больше.

— Я не хочу.

— Но, Рикки, я хочу, чтобы это было у тебя.

— Не хочу я. Не возьму. — Глаза у нее наполнились слезами, и голос задрожал. — Ты ведь уезжаешь навсегда… и… тебе больше нет до меня дела. — Она всхлипнула. — Совсем как тогда, когда ты обручился с ней. А мог бы спокойно взять Пита и жить с бабушкой и со мной. Не хочу я твоих денег!

— Послушай меня, Рикки. Теперь уж слишком поздно, я не могу взять документ обратно, даже если б и захотел. Он теперь твой.

— А мне все равно. Я к нему не притронусь. — Она протянула руку и погладила Пита. — Пит бы не уехал и не оставил меня одну… да только ты заберешь его с собой. И теперь у меня даже Пита не будет.

— Рикки! Рикки-тики-тави! Хочешь увидеть Пита… и меня снова?

— Конечно, хочу. Но уже не увижу.

Я с трудом разобрал, что она прошептала.

— Почему не увидишь? Увидишь!

— Как это? Ты ведь сказал, что ложишься в «долгий сон»… на тридцать лет, — сам сказал.

— Да, так и есть. Должен лечь. Слушай, Рикки, вот что можно сделать, чтобы мы встретились. Будь умницей, поезжай к бабушке, ходи в школу, а деньги пусть копятся. И к двадцати одному году у тебя будет достаточно денег, чтобы самой лечь в «долгий сон», если, конечно, ты к тому времени не передумаешь увидеться с нами. А когда проснешься, мы будем поджидать тебя там — Пит и я. Торжественно обещаем.

Она немного успокоилась, но еще не улыбалась. После долгого раздумья она наконец спросила:

— Вы и вправду там будете?

— Да. Но нам с тобой надо точно договориться. Если ты решила, сделай, как я скажу: обратись в «Космополитен». Это страховая компания. И при оформлении документов не забудь указать, чтобы тебя обязательно поместили в Риверсайдский храм… и распорядись, чтобы тебя разбудили в первый день мая 2001 года — ни позже и ни раньше. Именно в этот день я буду тебя встречать. Если захочешь, чтобы я присутствовал при твоем пробуждении, специально оговори это при оформлении, иначе дальше комнаты ожидания меня не пустят, — знаю я тамошних въедливых служителей. — Я достал конверт с запиской, заготовленной еще в Денвере. — Тебе необязательно запоминать, что я сказал, — тут все написано. Сохрани его, а в день совершеннолетия решишь, как тебе поступить. Но в любом случае мы с Питом будем тебя ждать. — И я положил конверт с наставлениями поверх сертификата.

Мне показалось, что я убедил ее, но она и теперь не дотронулась до бумаг. Она лишь пристально взглянула на них, а потом тихо сказала:

— Дэнни…

— Да, Рикки?

Она опустила глаза и продолжала так тихо, что я с трудом разбирал слова:

— Если все так и будет… ты женишься на мне?

Кровь бросилась мне в лицо. В глазах потемнело.

Но ответил я твердо и внятно:

— Да, Рикки. Этого-то я и хочу. Потому я ложусь в «долгий сон».

Я оставил ей еще один конверт — с надписью: «Вскрыть в случае смерти Майлза Джентри». Я ничего не стал объяснять ей — просто попросил сохранить.

В нем содержались улики, изобличавшие Белл в брачных аферах и других ее преступных деяниях; с их помощью любой адвокат без труда выиграет процесс о завещании Майлза в пользу Рикки.