Александр Шуваев - Книга Предтеч

- У васЕ там кофе н пьют?

- Да, конечноЕ Спасибо. У мамаши хранился определенный запас коричневых горьких зерен, к которым имела право прикасаться только она сама, мотивируя это пониженным давлением и частыми мигренями, причиной которых, разумеется, было исключительно только общение "с ними, свиньями". Но заваривать его он, тем не менее, умел.

- Слушай, - сказала ему она, потрясая в воздухе той самой злополучной тетрадкой, когда он спустя пятнадцать минут вернулся в "столовую", - это ты, что ли, писал?

Подойдя, он молча отобрал у нее послание, унес, и только после этого счел нужным ответить:

- Между прочим, - последнее это дело, - читать чужие письма. Особенно если они вовсе не тебе предназначены!

- Да откуда я знала! Нет, - но ты это - всерьез?!!

- А вот это уж, извини, совершенно не твое дело!

- Нет, разумеется, размолвки с родителями н дело нередкое, ноЕ

- Слушай-ка, - довольно бесцеремонно перебил он ее, задыхаясь, ты моих родителей знаешь? Нет!? Тогда заткнись, ради бога!

- А тут не может быть, - осторожно спросила она, - что это все под влиянием минуты? Знаешь, как бывает, - с вечера одно, а утром, глядишь, и другое. Как говорил один мой знакомый, - спьяну и с похмелья н два разных мненья?

- Вот тут ты, знаешь, ошиблась. Тут не импульс. Тут исход до-олгой агонии. Эта душонка как раз долго и изобретательно боролась против этого простого, ясного, единственно верного решения. Я очень боюсь, что она и сейчас хитрым образом извернулась, когда вдруг, ни с того, ни с сего я решил привести сюда тебя.

- Единственное? н В голосе ее слышалось явственное сомнение. н Но так, прости меня, не бывает. Когда человек перестает бояться смерти, решив, что жить или умереть н не так уж важно, он обретает громадную силу. Невиданную неуязвимость. Не достойнее ли был бы путь какого-нибудь отчаянного поступка, прямо ведущего к цели? Потому что как можно победить отрешившегося от попытки выжить?

-Э-э-э, - он мимолетно улыбнулся хитрой улыбкой придурка, поймавшего, по его, придурошному, мнению, собеседника на явной нелепости, - тут то-онкость есть... Не дорожить жизнью и не бояться смерти - вещи очень даже разные. Я не дорожу жизнью, совсем ее не люблю, но смерти боюсь. И того гаже, - больше смерти боюсь людей, их ярости и любой ярости вообще. Меня и сейчас, когда я решился, и, если б не ты, уже был быЕ по ту сторону, можно заставить пойти на любые унижения самым элементарным хамствомЕ Да я же писал все этоЕ Так что я тут подумал-подумал, да и понял совершенно ясно, что живу по чистому недоразумению. Этого просто не должно было быть. Понимаешь? Э-э-э, он безнадежно махнул рукой, - ку-уда тебе! Из тебя радость бытия и уверенность в себе прямо-таки прут, это видно невооруженным глазом. А у нас говорят, что сытый голодного не разумеет. Очень правильно говорят.

- О, я, кажется, нашла! Скажем так: ведь возможны же разные способы и несколько попыток. Так кому же будет хуже, если первая попытка окажется неудачной? Разумеется, если избранный сценарий будет достойным предприятием?

- Я сказал тебе, по какой причине это совершенно не подходит для меня, но ты все-таки выскажись. Потому что сдается мне, что ты имеешь ввиду что-то, что хорошо знаешь. То, как, наверное, поступают в подобных случаях где-то там у вас.

- Там, у нас, в подобных случаях отправляются в Брод. Не только в подобных, конечно: в некоторых компаниях того, кто не был в Броде, и за человека-то не считаютЕ Но когда бывает вот так (хотя есть у меня доля сомнения), - то почти без исключений.

- Я сейчас опять начну про разговоры во сне. Ты не видишь, что я вовсе тебя не понимаю, и понятия никакого не имею, что такое этот самый Брод? У нас н это мелкое место, в котором можно перейти, к примеру, речкуЕ

- НуЕ Это когда уходишь один в неизвестное, пустое, неизвестно чем чреватое место. Куда угодно - только от всех своих. Основоположником считается Прародитель Тартесс. Он был зрелым мужем, но потом, как-то само собой, это стало делом самых молодых. Когда что-то начинает теснить тебя, ты просто уходишь в Брод. Туда, где ты никому ничего не должен ни за какие благодеяния. По традиции принято считать, что уходящему в Брод ВСЕ РАВНО - жить или сдохнуть. Так или нет, но такая позиция помогает... Не знаю, как объяснить... Жить полностью, всеми клетками и нервами, в полную меру. Твердых правил нет, но все-таки не слишком похвальным считается брать себе вещи из дому... У друзей, у чужих - да. Так что помех нет.

-С ум-ма сойти! До чего же забавно выходит-то. А у нас, знаешь ли, - не поймут. Заберут в милицию и, по выяснении обстоятельств, вернут домой. И ничего, кроме ободранной КПЗ, в нашем варианте Брода не увидишь. Только один вариант. Так что, - увы! Ты это, - пей кофеЕ Вроде бы получился.