П Шуваев - Не заплывайте за горизонт или Материалы к жизнеописанию одного компромиста

- Наблюдай, - сказал Сашка. - И опасайся за свой рассудок, сын мой.

Он взял со стола стеклянную палочку - ну что угодно у него есть на столе! И прикоснулся к кружку с цифрой "1".

- Ну? - сказал он.

И тут уж Толику оставалось произнести нечто, что могло на нетребовательный вкус сойти за междометие. На белой странице появилась картинка. Это была какая-то схема, похожая на филогенетическое древо, раскидистое, развесистое, многоцветное, одни веточки сплошные, другие пунктирные, и пунктир как-то странно переливался, будто двигались эти пестрые точки прямо на глазах; а еще мелкие-мелкие надписи вдоль линий.

- Потом наглядишься, - Сашка ткнул палочкой в другой кружок.

- И так... всё?

Это было уж слишком, потому что мелкие авангардисты изобрели, оказывается, штуку, которая, может быть, и осуществима на уровне технологии 20 столетия, - но Толик не представлял, как именно.

- Ну да, на этой странице 98 картинок. Вот тебе Гершкович, между прочим.

Гершкович на вид оказался каким-то странным и кого-то очень напоминал. Наваждение. Мистификация.

- Рекомендую перекреститься. Можно троекратно, - сказал Сашка.

- А... он же не совсем похож...

- Вы желали бы видеть свой портрет, сударь? Не многого ли вы желаете? Впрочем, доживи до его лет, посмотрим, на кого ты похож будешь!

- Или ты. Квинта тут нету?

- Квинта нет, и Дитриха тоже нет.

- Дитрих... Слушай, он же Фрэнсис Д.? Может, Д - это Дитрих?

- Ага, R is for rocket... Нет, это стратификационный маркер. Толь, он с Мондриана, у них там у всех имена такие - с хвостом.

Да, вот попробуй не поверь, что есть на самом деле планета, именуемая Мондриан, что у всех там имена с хвостом и что Джошуа Гершкович так почему-то и не выразил желания стать епископом...

- Держи, - сказал Сашка. - Как действовать, усвоил?

Толик кивнул без особой уверенности. Потому, что какая, к черту, уверенность, если.

Посмотрел, что там такое значилось. Получилось, что почти одни портреты вперемежку с непонятными не то схемами, не то таблицами. Схем было, пожалуй, больше, но они говорили Толику столько же, сколько могла сказать фотография никогда не жившего на свете человека. Толик просто медленно вел палочку вдоль строки, а на белой-пребелой бумаге менялись изображения.

Что?

Толик взглянул в пояснительный текст. "Бейкер, Джейн Д., 15/2257-108/2350". А похожа, странно, до чего похожа...

VIII. ФАЛЕРНСКИЙ ОРАКУЛ

Хронокластический симпосион

Но мы, кажется, действительно видим сны, исследуем сновидения и грезы и даже

не думаем обсуждать свое положение, пока это еще возможно.

Гелиодор, "Эфиопика"

КВИНТ. Полагаю, Филон, теперь, когда всем известно, что ты сочинил лучшую трагедию* не всех времен - ибо сам ты знаешь, что Еврипид намного тебя превосходит, - но всех народов наверняка, не откажешься ты почтить Диониса амфорой прекрасного фалерна и занятной беседой.

ФИЛОН. Никогда, Квинт, не мнил я себя трагическим поэтом, но в наше время человеку утонченному, образованному и при этом не имеющему большого богатства, увы, приходится упражняться в таких занятиях, если не хочет он быть позабытым своими согражданами.

КВИНТ. И поистине великое искусство требуется, друг мой Филон, чтобы таким образом добиться славы. Я, например, не могу не восхищаться тем, как удается тебе сочинять легко, быстро, на других похоже, умело старое выдавать за новое, ученость свою скрывая, а если и обнаруживать ее, так лишь в мелочах, дабы почтенные твои сограждане, признав общеизвестную цитату из "Илиады", не только не обиделись на тебя, но, напротив, пришли в восторг от собственной образованности. Клянусь Харитами, если такими трудами добывается слава, я готов жить в безвестности.

ФИЛОН. Кажется мне, Квинт, еще немного, и начнешь ты, перепевая бродячих киников, доказывать мне, что бедным быть не только не зазорно для свободного человека, но и предпочтительнее, нежели обладать богатством и властью.

КВИНТ. Верно ли я понял тебя, Филон, что ты поставил бы мне в вину подобные проповеди, поскольку я обладаю богатством? Но ведь я не богат, равно как и ты не беден. Или хочется тебе не только жить в пристойном достатке, как подобает мудрому и изысканному человеку, но считаться первым богачом города, словно какой-нибудь неотесанный торговец?

ФИЛОН. Правду сказать, Квинт, никогда еще не приходилось мне выбирать между богатством и славой, но предпочел бы я, разумеется, славу, ибо человеку, удостоенному почетных должностей, занимающему лучшие места в театре, человеку, разумеется, при этом образованному и обладающему истинным умом никогда не придется испытывать нужду. Богатство же, как любят доказывать нам мудрецы, всего лишь дар Тихи, который она вольна отнять в любое мгновение.