Андрэ Нортон: Звездные врата. Новая порода

Кинкар осторожно высвободил камень из обёртки и взял в руку. И тут же чуть не выронил: коснувшись его кожи, камень слабо засветился и стал ощутимо тёплым, как будто обладал собственной жизнью. Кинкар затаил дыхание, сжав камень в кулаке.

— Лор, Лой, Лис, — прошептал он почтительно, и ему показалось, что от одною произношения этих Имён камень ещё больше потеплел.

Но как Реген… или это наследство Вурда? Никто в крепости Стир и не подозревал, что в сокровищнице их лорда хранится Связь. Кинкара до глубины души поразило это последнее проявление веры в него Вурда. Джорд может получить Стир, но не станет хранителем Связи. Это его долг! Доверие… и, может быть, однажды… Он ошеломлённо смотрел на огонь. Однажды… если он окажется достоин… если докажет, что не зря Вурд понадеялся на него… когда-нибудь он использует власть Связи! По-детски удивлёнными глазами Кинкар разглядывал камень, стараясь представить себе, на какие чудеса тот способен. Ни один человек не может им воспользоваться, пока его не коснётся сама живущая в камне сила. Но сейчас Кинкару было достаточно знать, что он — хранитель Связи.

Дрожащими пальцами он надел цепочку на шею и спрятал камень на груди под грубой кожей куртки, кольчуги и плаща. И ему показалось, что в руке сохранилось тепло камня. Подняв пальцы, чтобы посмотреть на них, он ощутил тонкий острый запах. Воркен испустила резкий крик, повернула большую голову и обнюхала его пальцы; Сим тоже приподнял голову, как будто и ланга привлекло излучение камня.

Великая честь — быть хранителем, но и большая опасность. Связь обладает двумя типами волшебства: одно в пользу человека, другое против него. И немало найдётся таких, кто с лёгкостью согласится пронзить Кинкара мечом, чтобы завладеть сокровищем — если только заподозрят его существование. В одном небольшом камне Реген передал ему и помощь, и опасность, но Кинкар принял это с радостью.

Не беспокоясь, зная, что на чувства Воркен вполне можно полагаться, он лёг на плащ и укрылся одеялом, чтобы проспать часы темноты. Но проснулся не сам, а от тревожного щёлканья. На груди тёплым комком лежала Воркен. На фоне гаснущих углей костра юноша увидел, как её тёмная голова поворачивается из стороны в сторону. Когда он пошевелился и Воркен поняла, что он проснулся, она с помощью своих когтей взобралась на скалу, готовая спрыгнуть с высоты и устремиться в бой. Её способ обороны — всегда нападение, нацеленное на голову и глаза врага.

Когда она заняла место на верхушке скалы, Кинкар нащупал рукоять меча. Сима не было слышно. Значит, острый слух Воркен дал ему достаточно времени для подготовки. То, о чём она предупредила, находилось, должно быть, ещё далеко внизу. Огонь почти погас, и Кинкар не пытался снова разжечь его. Чувства, натренированные в долгих путешествиях по пустыне, говорили ему, что рассвет близок.

Он не выходил из расселины, в которой провёл ночь. Воркен со своего поста продолжала посылать негромкое предупреждение. Но так как она не поднималась в воздух, Кинкар был уверен, что тот, кто её встревожил, не приближается. Воркен отлично видит ночью, и теперь противник ей тоже виден. Небо посерело. Кинкар уже различал окружающие скалы. Он оседлал Сима, прикрепил седельные сумки, но выбираясь из расселины, не стал садиться верхом. Воркен поднялась в воздух. Когти Сима цеплялись за камень, но через несколько футов началась тропа, и дальше они двигались по толстому слою пыли. Юноша принялся жевать дорожную лепёшку, отдав большую часть Симу. Этим ограничится их завтрак, пока они не окажутся в безопасности.

После крутого спуска тропа вывела к краю ещё более крутого откоса. Кинкар не стал спускаться дальше. Присев, он резко дёрнул вниз голову Сима, надеясь, что их не заметила группа внизу.

Первая мысль — что он наткнулся на торговый караван — тут же исчезла, когда он оглядел лагерь. Шесть лангов, все верховые, ни одного вьючного. И шесть всадников на берегу небольшого ручья с обледеневшими закраинами. Ланги были истощены долгим переходом, бока у них худые, сквозь кожу торчали кости, шерсть холодного времени года висела клочьями, словно животным приходилось пробираться сквозь колючий кустарник.

Но больше всего Кинкара поразили всадники. Из шести всадников три были женщинами, причём одна совсем ещё девочка. Женщины в пустыне! Конечно, разбойники грабят владения и уводят женщин в свои лагеря. Но это были явно не пленницы, а такие дорожные плащи из тонкой шерсти тити носят лишь Дочери Владения. К тому же женщины находились в хороших отношениях с мужчинами, спокойно разговаривая с ними высокими голосами, как с братьями по клану.