Уолтер Уильямс - Зов смерча

— Нет, к сожалению.

— Надеюсь, ты не столь забывчив, как он.

— Он не забыл. Я думаю, что он хотел уберечь меня от тяжких воспоминаний.

— Да. Наверно. — Риза неуютно поерзала на стуле. — Конечно, у каждого из нас есть что-то такое, что хотелось бы навсегда вычеркнуть из памяти. — Она отхлебнула золотистый напиток. — Ты, наверно, не знаком с инерционным приводом FSVII? С ним тебе придется иметь дело на нашем космическом корабле «Макс Борн».

Стюарт почувствовал некоторое облегчение.

— Знаком. Он использовался на некоторых кораблях «Когерентного света».

На самом деле Стюарт изучал это устройство в основном для диверсионных целей. Тем не менее он разбирался, что там к чему.

— Вот как, — улыбнулась Риза. — Это намного упрощает дело.

— А я боялся, что на вашем корабле установлена какая-нибудь новая фантастическая система, о которой я даже не слышал.

— На многих кораблях теперь действительно стоят новые системы. Но наш «Макс Борн» весьма почтенного возраста. — Риза сделала еще глоток. — Кстати, тебе следует знать, что «Макс Борн» не является собственностью нашей «Яркой звезды». Это корабль-трамп, он принадлежит фирме «Талер». Но двигатели принадлежат «Яркой звезде» и сданы в бессрочную аренду владельцу этого космического корабля. Поэтому и такелажники являются сотрудниками «Яркой звезды». А все остальные члены экипажа входят в штат фирмы «Талер». У «Макса Борна» в отличие от некоторых других кораблей есть своя собственная телеметрическая система и бортовой компьютер. А иначе «Талеру» пришлось бы и их брать в аренду вместе с еще одной командой из другой фирмы.

Эта информация не очень-то удивила Стюарта. Сложное и дорогое такелажное оборудование обычно брали в аренду. А уж мелким фирмам, занимающимся грузовыми перевозками, и вовсе не имело смысла покупать дорогостоящую технику.

— Такое положение, насколько я понимаю, дает такелажникам некоторую независимость, — сказал Стюарт.

— В некотором роде, да, — кивнула Риза.

Теперь предстояло перейти к главному. Стюарт поправил очки, потер переносицу. И, преодолевая неловкость, решился:

— Есть еще одна вещь, о которой я бы хотел упомянуть. У меня есть возможность произвести некоторую инвестицию. Возможно, это тебя заинтересует.

Риза удивленно оживилась, поставила ногу на соседний стул.

— Что за инвестиция? — спросила она.

— Это такой специфический счет, который открывается начиная с суммы не менее чем тысяча долларов «Яркой звезды». А потом ты можешь делать с этими деньгами все, что тебе захочется.

Риза рассмеялась.

— Ладно. — Ее серебристые серьги засверкали, переливаясь на солнце. — Предыдущий паренек предложил мне тысячу триста долларов фирмы «Благоухание роз». Но мне пришлось потрудиться, обучая его. За это обучение стоило заплатить лишних триста долларов. Эй! — Риза помахала рукой официантке, снова взглянула на Стюарта. — Я умираю от голода. Поужинаем?

Подошла официантка — негритянка лет шестнадцати с огромным прыщом на носу и в платье, разрисованном яркими прибрежными пейзажами с пальмами. Приняв с улыбкой от Ризы заказ, она, покачивая бедрами, удалилась на кухню.

Риза допила свой коктейль и, наклонившись к Стюарту, заговорила:

— Главным требованием к человеку, которого принимают на подобную работу, является склонность к одиночеству, точнее, способность к одиночеству. Причем в течение довольно длительного времени. Ведь в космосе приходится проводить долгие месяцы в замкнутом пространстве в обществе всего четырех коллег. А если ты нуждаешься в шумных компаниях, то очень быстро сведешь всех с ума.

— Я хорошо переношу одиночество. Я могу никому не надоедать и быть совершенно незаметным.

— Гриффит именно так и отзывался о тебе. Но порой я не знаю, что и думать о его друзьях.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — улыбнулся Стюарт.

— Какую религию ты исповедуешь?

— Я агностик и дзен-буддист.

— Люди, которые постоянно разглагольствуют о Боге, утомляют. С такими полет кажется слишком долгим. А как насчет идеологии?

— Мне кажется, у «Яркой звезды» нет официальной идеологии.

— Верно, нет. А у тебя?

— Тоже нет.

— Куришь?

— Да.

— Бросишь. — Взгляд Ризы похолодел. — Это необходимое условие. У меня аллергия, и я не собираюсь глотать табачный дым.

— Я уже бросал курить.

— Ты должен бросить совсем. И никаких перекуров тайком, когда меня поблизости нет. Я скорее готова смириться с наркоманом, торчащим на игле, чем с курильщиком. По крайней мере тот, кто вводит себе отраву шприцем в вену, не травит окружающих.