Уолтер Уильямс - Имперская реликвия

Амалия вытащила из кармана конверт и подала капитану Тарталье.

— Мое прошение об отставке из «Расцвета Человечества», — пояснила она. — Мое и мистера Кихано.

— Гм. Чего еще можно было ждать от трусов?

— Трусов? Мы поступаем на службу в Пионерский Корпус, капитан. Давно пора было это сделать.

Тарталья решил, что ему на это дело плевать, и стал мечтать о собственном продвижении по службе. Но почему-то и это его не слишком радовало.

И капитан отправился дать команду своим парням паковаться и отправляться на станцию шаттла.

Над террасой плыли светящиеся слова: «Прощайте, прощайте, друзья!» Майджстраль вдохнул прохладный воздух и подсчитал в уме прибыль. Удастся вернуть долг лорду Гиддону, заменить фальшивый бриллиант в перстне на настоящий, и еще кое-что останется на жизнь. Но это, конечно, если не появятся новые лорды Гиддоны.

— Роман, ты Грегора видел?

— Похоже, он кое с кем подружился. С одной из камеристок графини Тэнк.

— Значит, ночью мы его, видимо, не дождемся.

Майджстраль весело и благодарно глянул на своего слугу.

Все прошло благополучно.

— Роман, я думаю, мы были нынче на высоте.

— Да, сэр.

— Думаю, за то, что успех сопутствовал нам окончательно, мы должны поблагодарить мистера Куу… Куусинена, верно?

— Думаю, должны, сэр.

Майджстраль нахмурился:

— Мне бы следовало поблагодарить его лично, но, похоже, мне не следует светиться. Не нужно, чтобы он связал меня со всем случившимся.

— Совершенно не нужно, сэр.

Майджстраль услышал позади звук шагов и обернулся. Этьен вышел на террасу, держа под руку молодую даму. Глаз его украшал монокль в золотой оправе. Майджстраль поклонился:

— Как я вижу, вы снова с моноклем, сэр.

— Да, Майджстраль. Думаю, он мне к лицу.

— Не сомневайтесь.

Этьен обернулся к своей спутнице:

— Монокль у меня появился в результате дуэли с Жемчужницей. Вы, видимо, об этом слышали.

— Да, сэр. Я, наверное, раз десять смотрела запись. У меня все время ком в горле стоял. Я так боялась за вас, так боялась — думала, умру от страха.

Этьен ухмыльнулся. Майджстраль шагнул к выходу.

— Надеюсь, вы нас простите?

— Конечно, Майджстраль. Пожелай мне удачи на Нане.

Майджстраль обнюхал щеку Этьена и получил укол напомаженным усом. Роман последовал за хозяином в бальный зал, где пары завершали прощальный танец, а остальные мало-помалу расходились. Дрейк заметил Николь рука об руку с лейтенантом Наваррой и не забыл вовремя горько вздохнуть.

Настала пора демонстрировать разбитое сердце.

— Кто там? — крикнула Амалия из кухни, где наблюдала за работой робота, старательно намывавшего ту посуду, которой пользовались Тарталья и его молодчики.

Педро дал комнатной аппаратуре команду выдать голографическое изображение того, кто опустил флайер на крышу дома, и поморщился от яркости дневного света.

— Я ее не знаю. Малышка-хозалих в «Джефферсон-Синге». С кучей побрякушек.

— Не может быть! — воскликнула Амалия, и Педро поразился тому, как радостно прозвучал ее голос. Она высунулась из кухни и глянула на голограмму. Чуть нахмурившись, Амалия пригляделась и сказала: — Пойду, встречу ее.

— А мне она должна быть знакома?

— Я тебе потом расскажу. Это долгая история.

Амалия шагнула на площадку антигравитационного подъемника и поднялась на крышу, где сразу зажмурилась от яркого солнца. Она все-таки не до конца верила своим глазам.

— Чем могу помочь? — спросила она.

— Наверное… — голос дамы-хозалиха звучал неуверенно, — наверное, вы меня не узнаете. Меня зовут Тви.

Сердце Амалии радостно забилось.

— Голос я узнала сразу.

Амалия обняла Тви, а та радостно высунула язык.

— Я не знала, как вы меня примите.

— Думаю, о политике мы говорить не будем. Могу я предложить тебе позавтракать?

— С радостью, мисс Йенсен. — Тви показала ей бумажный пакет. — Я вот… захватила немного пончиков.

— После всего, что мы пережили, думаю, ты можешь называть меня Амалией.

Запах смазочного масла и растворителя ударил в нос генерала Джеральда. Ему было немного жаль. Он разобрал свои боевые доспехи и сейчас укладывал их на хранение.

Теперь Майджстраль не придет, нечего было и думать. Славная битва, о которой он так мечтал, не состоится никогда.

Но отчаиваться нечего — так думал генерал. Он сослужил Созвездию уникальную службу, и, хотя его роль никогда не станет известна, Джеральда радовала сама мысль о хорошо проделанной работе, о том, что его долгая карьера увенчалась этой единственной славной интригой.