Уолтер Уильямс - Имперская реликвия

Оделся Дрейк в самые темные тона — любая белая деталь одежды могла послужить мишенью. Прибыв на место дуэли, он обнаружил, что Джулиан оделся примерно так же. Местом для дуэли был избран сад за часовней.

Майджстраль молчал. Он спрятал подбородок в высокий воротник, чтобы не было заметно, как дрожит нижняя губа.

— Помни, — прошептал Асад. — Левую руку убери за спину, чтобы ее и видно не было. Стань к нему боком, чтобы сделать себя менее удобной целью. До пояса прикрывайся согнутой в локте правой рукой. И если сможешь, стреляй первым. — Он сжал руку Майджстраля. — Молодцом.

Все произошло очень быстро. Зах выкрикнул: «Раз, два, три!» и уронил платок. Пистолет Джулиана выстрелил раньше, чем Майджстраль успел допетрить, что же, собственно, означает падение белого кружевного платка. За спиной Майджстраля раздался треск — пуля угодила в садовую стену.

Майджстраль ошарашенно смотрел на перепуганного Джулиана. Тот побагровел, нижняя челюсть его беззвучно двигалась. Майджстраль вспомнил, как выглядел Джулиан, когда вызывал его на поединок, и в сердце его проснулось желание убить противника.

Он изо всех сил старался вспомнить, как стояла мушка раньше, чтобы убить Джулиана, но выстрелил не слишком метко, и пуля его пробила небольшую воронку в стене старой часовни. А потом Асад принялся радостно колотить Майджстраля по спине, а Джулиан стал вытирать кровь с нижней губы — он так психовал, что прокусил ее.

Майджстраль опустил пистолет и отдал его Асаду.

— Поблагодари от моего имени Джозефа Боба, — сказал он и попробовал улыбнуться. — Хочешь посмотреть новый фокус? Я ночью придумал тут один новенький.

— Ну ты даешь… — только и выговорил Асад и, подталкивая, увел его с поля боя.

Мало кому удавалось понять собственную натуру так хорошо, как Майджстралю в день семнадцатилетия. Он был трусом и знал это. Высший Этикет трусости не дозволял — ты мог быть вором, мошенником, только не трусом, — но Майджстраль знал выход. Он должен был изучить тонкости Высшего Этикета вдоль и поперек, он должен был научиться обращать его в свою пользу. Он должен был передвигаться по миру Высшего Этикета не запинаясь, скользя как по маслу, опасаясь расставленных капканов.

«На дуэли погибнуть всякий дурак может» — так гласила хозалихская пословица. Майджстраль твердо решил не быть дураком.

Генерал Джеральд приготовился отразить абордаж. Притаившись в углу собственной комнаты, генерал, при полной амуниции, тихо посмеивался, радуясь тому, какой он великий и хитроумный стратег. Сенсоры, расставленные по всему дому, передавали сведения через его доспехи прямо в зрительные центры мозга. Джеральд наблюдал за домом с холодным и счастливым торжеством. Майджстраль мог одолеть его — генерал учитывал такую возможность, хотя она и была ему неприятна, — но враг встретит отпор. Майджстралю придется драться, чтобы сохранить свою жизнь.

Он понимал, что ни один вор уровня Майджстраля не вынес бы брошенного ему в лицо вызова. Он угрожал Дрейку смертью, понимая, что тот скорее всего не испугается. «Ха, — подумает этот Майджстраль, — дряхлый старикан будет еще указывать, что мне делать, а что — нет!» А потом грабитель решит проучить старика и проникнуть в его дом, чтобы что-нибудь стащить.

Вот только не будет Майджстраль знать, что Джеральд ждет его, что он предвидит реакцию своего врага и готовит ему теплую встречу.

Вся беда генерала состояла в том, что он был воякой, который провел сорок лет без войны. Десятками лет, ни разу не участвуя в сражении, он готовился к неизбежной реставрации Империи, оттачивая свое боевое мастерство, а Джеральд изучал тактику врага, организовывал бесконечные кампании в поисках субсидий и сражался с Империей только во время самомуштры, понарошку, сутками напролет. Когда генералу пришло время уходить в отставку, трусливый Имперский флот так ни разу и не выступил в бой с врагами. Генерал так и не дождался Армагеддона. Истинному патриоту такое вынести не по силам.

И вот теперь генерал Джеральд, облаченный в старые доспехи, ждал, разложив около себя полукругом оружие, злорадно усмехался, воспринимая информацию, идущую от сенсорных датчиков и чувствуя, как на покрытый испариной лоб дует струя прохладного воздуха из военного костюма. Он рисовал в уме картину появления Майджстраля — то, как грабитель проникает через окно, дверь или даже через дымовую трубу, не зная, что генерал потратил целое состояние на детекторную аппаратуру. Вор будет думать, что костюм-невидимка спрячет его от коварного экс-моряка, притаившегося в углу. Атаку Джеральд собирался начать с арканного ружья: оно выбросит веревку, и та обовьет грабителя кольцами… но наверняка костюм-невидимка устроен так, что путы сорвутся с него, и тогда Майджстраль, конечно, начнет палить из чаггера или парализатора. Доспехи генерала, конечно же, выстоят против этих выстрелов… а потом бой станет еще более горяч, в ход пойдет все более мощное оружие — разрывные пули, мапперы и огнеметы, а под конец дело может дойти и до рукопашной, и не выстоять тогда Майджстралю с его стилетом против абордажной сабли генерала.