Гоар Маркосян-Каспер - Все зависит от тебя

— Минута прошла, — заметил Маран. — Так вот, резать тебя никто не станет. Но говорить ты будешь.

— Не буду.

— Будешь. Две минуты. — Маран снова открыл чемоданчик и вынул из него крохотный стекловидный кубик. — Три, — сказал он. — Ну как?

Корса демонстративно сжал губы.

— Держите его, чтобы не брыкался, — сказал Маран Санте и Дану, и когда те крепко взяли Корсу за руки, подошел и прижал к его виску кубик. Через две секунды кубик исчез. Всосался в височную артерию. Маран снова сел и спросил:

— Так где Ричард Олбрайт?

— В Крепости, — ответил Корса после короткой паузы.

— Где именно?

— В подвалах.

— Номер!

— Семьдесят два.

Маран в задумчивости потер щеку. Удивленный Поэт вопросительно посмотрел на Дана, а тот повернулся к Марану:

— Либерин?

— Да, — ответил Маран машинально и спросил Корсу:

— Его стерегут?

— Стерегут.

— Сколько человек?

— Было четверо. Теперь наверняка больше, но сколько в точности, не знаю, — сказал тот и добавил: — Будь ты проклят!

— Теперь ты понял, с кем вы взялись шутки шутить? — спросил Маран. — Я не себя имею в виду.

— Подонок! — произнес Корса зло. — Предатель! Сначала Изия предал, потом Лигу, потом родину свою, а теперь и планету! Землянам служишь? Против своих!

— Ты мне не свой, — отрезал Маран. — И Песта мне не свой. И банда ваша, именуемая Лигой. А что до Бакнии и Торены, не тебе судить, предаю я их или спасаю.

— Все равно ты бессилен! До Олбрайта тебе не добраться. А если ты донесешь землянам, что он там, Песта его просто ликвидирует. Чтобы его там не было. И в любом случае, как бы ты не крутился, если ты сорвешь Песте игру, он уберет твоего посла. Неужели непонятно? Не становись ему поперек пути, не советую!

— А что же ты советуешь? — спросил Маран серьезно.

— Договориться.

— Вот как? — Он не обнаружил ни малейших признаков гнева или возмущения, и Корса оживился.

— Послушай, Маран! Что тебе до Бакнии? Говорят, ты уже пустил корни там, на Земле. Вот и устраивайся поудобнее, делай карьеру, авось, влезешь еще выше, чем тут. Ты же у нас верхолаз. Ну и пожалуйста. Для карьеры тебе нужен посол, так? Целый и невредимый, а что тут у нас делается, им ведь на самом деле до лампочки. Отпусти меня, я пойду к Песте, предложу ему ударить с тобой по рукам. Я думаю, он согласится. Заберешь своего посла и умотаешь. А мы тут останемся. Мы люди скромные. Хорош план?

— Лучше не бывает, — сказал Маран невозмутимо. И добавил: — Я подумаю. А ты пока посиди у нас. Мит, Санта, отведите его вниз, в кладовые и заприте. И поднимитесь ко мне.

Он взял чемоданчик и хмуро пошел вперед.

— Ужасно, — сказал Поэт. Голос его звучал непривычно тускло, Дан повернул голову в его сторону, тот сидел сгорбившись и словно постарев. — Ужасно.

— Да, положение не из приятных, — согласился Маран.

— Не из приятных? Положение из рук вон! Отчаянное, я б сказал. Если не безвыходное. Мы связаны по рукам и ногам. Первый же демарш против Песты, и он убьет Дика, уничтожит тело, и иди доказывай, что он в этом замешан. Вообще, Маран, ты, по-моему, напортачил. Ты не оставил ему выхода, он должен избавиться от Дика. Остается одно — сговориться. С этим убийцей! Сговориться, выручить Дика и… отдать ему на растерзание страну! Великий Создатель! — Поэт даже застонал. — А отношения с землянами? Пожертвуй мы жизнью Дика…

— Мы не можем жертвовать жизнью Дика, — оборвал его Маран.

— Гипотетически! Если он погибнет, земляне уйдут из Бакнии. А если, чтобы выручить Дика, мы сговоримся с Пестой и позволим ему хозяйничать в стране, что подумает о нас и о землянах следующее поколение бакнов?.. Нет, невозможно! Недопустимо! Маран! Придумай что-нибудь! — прямо-таки взмолился он, вскочив с места.

Маран поднял на него сосредоточенный взгляд.

— Спасти от Песты Бакнию куда проще, чем Дика, — заметил он невесело, но без паники.

— Каким образом?

— Разоблачив его перед Лайвой.

— Лайва тебе не поверит.

— Мне, может, и нет.

— А кому?

Маран усмехнулся и вынул из кармана тонкую пластинку видеоплейера. Дан не двинулся, чтобы взглянуть на экран, он уже понял, и когда в комнате зазвучал голос Корсы, он не удивился.

— Так ты записал его признание? — сказал Поэт.

— Естественно. За кого ты меня принимаешь, дорогой мой. Проблема не в этом.

— Если ты передашь эту запись Лайве, затея Песты потеряет всякий смысл, — заметил Дан. — Может, он сдастся и выпустит Дика, чтобы облегчить свою участь?

— Нет. Он по натуре боец. Он будет сражаться до последнего. Утверждать, что запись сфабрикована, либо, что мы купили Корсу или запугали. В любом случае, он предпочтет избавиться от Дика. Как от главной улики.