Гоар Маркосян-Каспер - Все зависит от тебя

— Строго говоря, Патрик, утверждать, что у них не было серьезного оружия, мы сможем только после того, как осмотрим и другие их города. Однако, скорее всего, ты недалек от истины. А что касается власти над миром… Я ведь тоже когда-то хотел править миром. Подразумевая под этим Бакнию, конечно. Править не ради самого правления, а чтобы изменить этот мир к лучшему. Мы с вами эту тему уже обсуждали, повторяться не буду, хочу только обратить ваше внимание на одно обстоятельство. Я потерял власть тогда, когда понял, что за перемены надо платить слишком большую цену, кровь и жизни, осознание этого факта меня буквально парализовало, и я — безвольно, может быть — дал себя от власти оттеснить. В итоге я оказался на Перицене.

— Понимаю, — сказал Патрик.

— Конечно, это весьма вольная аналогия. Однако они должны были стремиться улучшить мир просто потому, что их так задумали. Ведь глеллы пустили в ход генную инженерию, поскольку были недовольны собственной неспособностью воздействовать на неблагоприятный для них ход истории. И те, кого они создали, могли честно искать пути к спасению цивилизации.

— Но поняли, что цена, которую придется заплатить, слишком велика?

— Примерно так. В самом этом мероприятии — я имею в виду создание нового, так сказать, штамма — заключалось неразрешимое противоречие. Мир рушится, потому что несовершенны те, кто его населяет. Создадим новых глеллов, лучше прежних. Так?

— Ну?

— А что будет со старыми?

— Черт! — пробормотал Дан.

— По земным стандартам возможны три варианта, — сказал Патрик. — Самый радикальный — уничтожить отжившее племя. Умеренный — запретить ему размножаться, предопределив его естественное вымирание. И самый благодушный — сосуществование.

— Так. Начнем с третьего варианта. Сосуществование двух таких общин может быть изолированным или совместным. Со смешиванием. Если приобретенные в результате генетических манипуляций преимущества передаются по принципу доминанты, то при смешивании в итоге их обретет все потомство. Результат оптимальный, значит, надо предпочесть совместное существование с активным смешиванием. Однако они выбрали изоляцию, так что с наследованием признаков, дело обстояло, видимо, не столь радужно.

— Конечно, нет, — вмешался Дан. — У них же и без того часто выскакивали старые гены. Даже слишком часто. Островитяне ведь не обычные глеллы, любезно прихваченные с собой на Палевую.

— Нет, — согласился Маран, — не обычные. Но при таком раскладе смешивание приведет к растворению меньшей группы в большей. Им этого не надо. То есть общины должны были существовать отдельно. Не день, не век, всегда. Чем это чревато?

— Войной! — выпалил Санта.

— Нет, мальчуган. Им грозило другое. Сохранение статус-кво. Иными словами, неудача предпринятой попытки. Провал эксперимента. В этой ситуации надо хотя бы попробовать другой вариант. Радикальный я отбрасываю. Глеллы, даже превращенные в палевиан, неспособны уничтожить большую часть жителей собственной планеты.

— Но они готовились к войне, — отчаянно покраснев, однако упрямо настаивая на своем, возразил Санта. — Они вооружались.

— Станнеры для войны не годятся, — сказал Маран. — Уничтожить ими никого нельзя, но зато они, как и инфразвук, прекрасное средство…

— Подавления! — подхватил Патрик. — То есть они выбрали второй вариант. Но почему-то не довели дело до конца. Собственно, это понять можно. Оценив масштабы насилия, которое им предстояло совершить, они остановились, махнули на все рукой и убрались с Глеллы. Колонизировали Палевую. Но все никак не могли угомониться. Сжили со свету собственные бракованные, как они, наверно, считали, экземпляры, заявились со своими установками в Атанату. Нет, чтобы сидеть и кайфовать в благоприобретенном эмпатическом поле… Кстати, как ты думаешь, у здешних глеллов эмпатия есть? По моему ощущению, нет, хотя утверждать наверняка невозможно… Что если и она была побочным продуктом?

— Теоретически этого исключить нельзя. Хотя она появилась позже. Сравни даты. Генетический эксперимент, сказал Кнеуфи, был проведен девять с лишним веков назад. Это минимум семьсот тридцать, может, и сорок или пятьдесят лет. Местных. Переведя в земные, получим чуть больше тысячи трехсот. Переселение на Палевую произошло примерно двумя веками позже, по-земному, лет, самое большее, через двести восемьдесят-двести девяносто. Пусть триста. А Эра Единства началась где-то около трехсот шестидесяти земных лет назад. Допустим, что на Путь, выражаясь в их терминологии, они ступили за сто лет до того, пусть даже двести. Все равно разрыв большой…