Альфред Ван Вогт - Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

— Жаль, что я его не увидел. Почему ты мне ничего не сказала? Теперь даже Торсон испугался.

— Откуда я могла знать, Элдред, что он не такой, как все? — спокойно ответила Патриция Харди. — Я встречалась с человеком, который просто забыл свое прошлое.

«Элдред, — подумал Госсейн. — Это имя надо запомнить».

— Я поверил бы любому, только не тебе, Пат, — сказал мужчина. — Почему-то я всегда думаю, что ты преследуешь свои цели. Не запутайся, ради всех святых.

Патриция засмеялась.

— Дорогой, — сказала она, — если Торсон заподозрит, что командир местной галактической базы Элдред Кренг и его заместитель Джон Прескотт стали последователями ноль-А принципов, ты недолго будешь объяснять, какие цели ты преследовал.

Мужской голос прозвучал приглушенно, испуганно:

— Пат, ты совсем сошла с ума! Разве можно об этом говорить громко? Да, я хочу предупредить тебя, что не могу больше доверять Прескотту. Он увиливает от разговора с тех пор, как тут появился Торсон. К счастью, я никогда не раскрывался ему до конца.

Девушка что-то ответила, но Госсейн не разобрал ее слов. Наступила продолжительная пауза, затем донесся звук поцелуя. Патриция спросила:

— Вы с Прескоттом улетаете вместе?

Госсейна колотила дрожь.

«Какая глупость, — подумал он. — Я же не был на ней женат, я не должен поддаваться эмоциям, которые вызваны ложными представлениями.» Однако чувство, которое он испытывал, нельзя было ни с чем спутать, и никакая ноль-А логика не могла погасить его.

Прозвучавший музыкальный сигнал прервал его размышления. Входная дверь открылась, и чей-то голос громко сказал:

— Мисс Патриция, мы получили приказ обыскать ваши комнаты. Убежал важный преступник. Извините, мистер Кренг, я не сразу вас заметил.

— Ничего, — отозвался мужчина, целовавший Патрицию Харди. — Можете осмотреть комнаты, но побыстрее.

— Слушаюсь, сэр.

Госсейн не стал дожидаться развития событий. Рядом с балконом росли деревья, и вниз он спустился довольно легко. Приникнув к земле, он осторожно перебирался от куста к кусту, двигаясь по направлению к Машине.

Ему оставалось проползти около ста футов, когда несколько автомобилей выскочили из-за деревьев на полной скорости, резко затормозили и расположились полукругом. Раздались выстрелы.

Не отрывая глаз от яркого маяка, Госсейн неожиданно для себя воскликнул:

— Помоги мне! Помоги!

Машина, далекая и неприступная, возвышалась над ним. Многие верили, что она могла защищаться и не допустить вторжения на территорию холма. Но сейчас, казалось, она не считала нужным вмешиваться или не подозревала о том, что вокруг нее творится беззаконие.

Госсейн продолжал быстро ползти, лихорадочно прижимаясь к траве, когда в него попала случайная пуля. От резкого удара в плечо он откатился в сторону и попал под луч лазера. Одежда на нем загорелась в доли секунды, его заметили, и огонь стал прицельным. Пули врезались в тело, горевшее ослепительно ярким пламенем.

Сознание не оставило его — и это было самым ужасным. Он чувствовал свое сгорающее тело и резкие удары пуль. Даже замерев в неподвижности, он продолжал ощущать, как огонь охватывает его ноги, добирается до сердца, легких… Он успел подумать, что никогда не увидит Венеру и не откроет ее тайны — и эта последняя мысль наполнила его спокойной грустью.

Странный звук, напоминающий грохот грома, вернул сознание Госсейну. Что-то гремело прямо над его головой, и грохот становился все громче.

Госсейн открыл глаза. Он лежал под гигантским деревом, неподалеку поднимались еще два ствола настолько невероятных размеров, что он снова зажмурился. Мыслей не было, до его сознания доходили только звуки — он воспринимал окружающее на слух, как будто другие органы чувств не функционировали.

Постепенно его мысли прояснились. И хотя зрение еще не повиновалось ему, он всем своим существом чувствовал, что лежит на Венере.

Это ощущение послужило толчком для медленно пробуждавшегося сознания: Венера! Но он же был на Земле. Обрывки мыслей соединялись между собой, превращаясь сперва в ручеек, затем в поток, который прорвался к его памяти.

«Я же умер, — вспомнил он. — Меня убили. Сожгли.»

Воспоминание о перенесенных мучениях заставило его содрогнуться и прижаться к почве. Но через несколько мгновений он расслабился. Он умер и остался жив? Этот феномен был загадкой и не укладывался в рамки логики, даже ноль-А логики!

Он не чувствовал боли, и страх постепенно отступил. Голова была ясной, мозг работал четко, от полубессознательного состояния не осталось и следа. Он вспомнил Патрицию Харди, ее отца, загадочного мистера Икса, Торсона — заговор против ноль-А мира. Несмотря на все пережитое, Госсейн чувствовал себя сильным и бодрым. Он сел и открыл глаза — все тот же полумрак царил вокруг. Значит, это ему не приснилось: он был в лесу среди гигантских деревьев. Именно их вид привел его к мысли, что он находится на Венере — кто же не знал об удивительных лесах этой планеты?