Альфред Ван Вогт - Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

Стивенс, не торопясь, спросил:

— А кто-нибудь возражал против появления телепата, когда впервые был поставлен этот вопрос?

— Да, — ее голос звучал немного иронично, — все, кроме того, кто нашел ее.

— И кто же это был?

— Таннахилл.

— Ну что ж, с той точки зрения, что дом необходимо охранять, у него на этот счет могли быть свои соображения.

Мистра согласилась:

— Конечно, у него были самые серьезные основания для этого. Он подозревал, что в группе недовольны его руководством, и хотел, чтобы эти заговорщики уже в самом начале поняли, что надежд у них быть не может.

Стивенс кивнул:

— Кто выдержал дольше всех?

— Все было не совсем так. Ты должен понять, что большинство из нас — консерваторы. И мы бы хотели, чтобы дом был устроен так, чтобы мы все действовали, как совет директоров. А если нам это не удастся, мы предпочтем, чтобы он остался под контролем Таннахилла. Хотя он нам и не нравится, мы знаем, чего от него можно ожидать. А другой владелец может оказаться котом в мешке. Поэтому, как ты понимаешь, нас было нетрудно убедить в том, что телепат поможет как-то стабилизировать обстановку в группе. Мы просто спросили наших бунтарей, что они скрывают, и когда наконец дело дошло до голосования, мы оказались удивительно единодушны. Хотя и не слишком удивительно, — она рассмеялась, хоть и несколько мрачно.

Стивенс спросил:

— А раньше были попытки вырвать дом из-под контроля Таннахилла? Перед вашей попыткой, я имею в виду.

— Прежний хозяин дома, можно сказать, делал попытку.

— Ты имеешь в виду этого таинственного вождя, который жил в доме, когда появился Таннахилл? Ему удалась эта попытка? Я имею в виду, он попал обратно в дом?

— Да, и с ним многие из нас.

— Ты была среди них? — Это был второй шок. — Ты была там до Таннахилла?

Она терпеливо объяснила ему:

— Эллисон, ты, кажется, не понимаешь, сколько времени прошло. Я была на корабле, пассажирам которого пришлось защищаться от восставшей команды и рабов, сидевших на веслах. Пассажиры победили, но мы попали в жуткий шторм, и никто из нас не знал морского дела. Несколько раз мы даже видели землю. Один раз, я думаю, это было экваториальная Африка, потом, наверное — Южная Америка и наконец, донельзя измотанные, но жаждущие добраться до цели, мы оказались у Мыса Рога.

— А почему ты оказалась на корабле? Куда ты ехала? — Стивенс, как завороженный, ждал ответа.

Она какой-то момент колебалась, а потом сказала:

— Тогда я была дочерью римского чиновника в Британии.

Стивенс изумленно глотнул, а потом спросил:

— В каком году это было?

— Где-то около 300 года до нашей эры.

— Этому дому столько лет?

— Гораздо больше. Когда мы сошли на берег, всех наших мужчин и женщин убили владельцы дома. Но сами они жили там уже много веков.

— А кто построил его?

— Это как раз то, что мы хотели бы знать, — ответила она хмуро. — Мы даже подумали, что это, может быть, сделал ты. Помнишь?

Стивенс выдержал паузу, а потом решительно спросил:

— Мистра, это Пили был тем самым великим вождем, который жил там перед тем, как появился Танекила?

— Да.

— Сколько времени он уже в вашей группе?

Молчание.

— Мистра!

— Я думаю, — мягко сказала она. — Подожди.

— У тебя хорошая память?

— Отличная. Но — ш-ш-ш. — И опять молчание. Наконец, вздохнув, она сказала: — Пили принимал активное участие в экспериментах, которые привели к тому, что мы выбрали телепата. Он был одним из первых, кто начал настаивать на том, чтобы среди нас был такой человек. Я думаю, ты идешь не по тому пути, мой дорогой.

— Если только он не обнаружил, что можно каким-то образом скрывать мысли, — заметил Стивенс.

Мистра, поколебавшись, сказала:

— Он бессилен что-либо сделать.

— Он ведь поверенный по делам Таннахилла.

В ее голосе появились твердые нотки:

— Это важно, но это ничего не решает. Мы были так осторожны. Я не могу рассказывать слишком подробно, но одной из гарантий был офис в Альмиранте, в котором бы работал кто-то посторонний, не из группы. Хаулэнд, ты и другие до вас.

— Почему Хаулэнд потерял свое место?

— Он случайно заметил, что подпись на документе, которому несколько сотен лет, такая же, как на одном из последних.

Стивенс иронически рассмеялся…

— И теперь на его месте оказался человек, которому все рассказали.

— Да. Это еще не значит, что группа одобряет мой поступок. — Она вдруг заметила: — Эллисон, уже час ночи. И если ты не пойдешь звонить, то пойду я. Мне ведь не очень-то нравится сидеть ночью на кладбище.