Альфред Ван Вогт - Вечный дом. Мир ноль-А. Пешки ноль-А

Его перебил человек в форме:

— Машина ждет, мистер Прескотт. Звездолет вылетает на Венеру через полчаса.

— Иду, генерал.

Он пошел было за военным, но снова повернулся к Госсейну.

— Нам тоже любопытно посмотреть на Госсейна-3. Вы, конечно же, поняли, что мы намерены уничтожить это тело, а потом доберемся и до вас. Я думаю, что и общее количество Госсейнов ограничено.

Он резко оборвал разговор и пошел к дверям, где его ждала машина. Через несколько минут Прескотт успокоится, проанализирует встречу и найдет время, чтобы связаться с Кренгом. А тому ничего другого не останется, как арестовать Госсейна.

В лифте его охватило нетерпение. План унести из дворца искривитель неповрежденным, похоже, стал неосуществимым. Однако решимость не покинула его.

Патриция Харди пригласила его войти. Она еще продолжала что-то говорить об опасности, которой он подвергается во дворце, когда он вынул из чемодана прочный шнур и начал связывать ее по рукам и ногам. Она пришла в изумление и попыталась выхватить небольшой пистолет из широкого рукава платья. Госсейн отнял оружие и сунул его в карман. Заткнув ей рот и уложив на кровать, он сказал:

— Простите. Но если сюда войдут, вас хотя бы ни в чем не заподозрят.

Он не намеревался ни извиняться, ни соблюдать правил хорошего тона. Он хотел успеть. Быстро вернувшись в гостиную за чемоданом, он вывалил его содержимое на кровать рядом с девушкой и, схватив атомную пилу, подошел к стене, в которой, по его мнению, находился искривитель пространства.

Ночью он решил, что прибор направлен прямо на Машину, иначе его действие теряло бы силу пропорционально расстоянию.

Вырезав из стены квадрат со стороной восемь футов, он подтащил отвалившийся кусок поближе к балкону. Когда пыль осела, Госсейн увидел перед собой искривитель. Он представлял его совсем иным, более крупным, чем шесть футов в высоту, четыре в длину, полтора в толщину. Обхватив прибор обеими руками — весил он сравнительно немного, фунтов пятьдесят, — Госсейн легко отнес его к кровати и положил на ковер. Перед его глазами замелькали десятки маленьких прозрачных ламп. За несколько сотен лет развития электроники появилось неисчислимое количество самых разнообразных приборов, и уследить за всеми новинками не было никакой возможности. Он вновь взялся за атомную пилу, чтобы уничтожить искривитель. Затем задумался и, нахмурившись, посмотрел на часы. Без двадцати минут два.

Он осознал, что спешить незачем. Звездолет Прескотта улетел на Венеру, и ничего непредвиденного не случилось.

Он посмотрел за окно: кусты в палисаднике рядом с домом, пустынные аллеи, ведущие к Машине, несколько садовников у цветочных клумб. Машина сияла и переливалась на солнце. Искривитель можно доставить к Машине за несколько минут.

Новое решение пришло ему в голову. Госсейн снял трубку телефона, стоявшего на столике перед кроватью, и, услышав женский голос, сказал:

— Будьте любезны, соедините меня со столярной мастерской.

Через секунду ему ответил ворчливый голос. Госсейн быстро объяснил, что ему требуется. Он был в необычайно приподнятом настроении.

«Все будет в порядке, — подумал он. — Чем непринужденней себя вести, тем больше шансов на успех».

Он вынес искривитель в гостиную. Вскоре раздался звонок, и в комнату вошли пятеро рабочих. Они молча принялись за работу. Бесшумные пилы, автоматические отвертки — в считанные минуты искривитель был упакован. Двое рабочих, которые до сих пор стояли без дела, подхватили его на руки.

— Через пять минут будет на месте, — сказал один из них.

Госсейн запер дверь и вернулся в спальню. Даже не взглянув в сторону Патриции Харди, он вышел на балкон. Автомобиль с узким деревянным ящиком в кузове ехал по дороге и был уже примерно в четверти мили от дворца. У здания Машины он нырнул в тоннель. Через две минуты он вынырнул, но уже без груза.

Все так же молча он развязал девушку. Но его не покидало смутное чувство, что он делает не совсем то, что нужно.

Патриция Харди сидела на кровати, растирая онемевшие руки. Ее легкая улыбка привела Госсейна в недоумение. Ему даже показалось, что она подсмеивается над ним, как над мальчишкой, попавшимся на глупой шалости.

— Итак, ваш план не удался, — сказала она.

Госсейн молча уставился на нее.

— Ведь вы пришли сюда, надеясь, что здесь вас убьют, не так ли? — спросила она.

«Не говорите глупостей», — хотел ответить Госсейн, но вспомнил свое нервное состояние, лихорадочную поспешность, разочарование, которые испытал, добившись поставленной цели. Зачем обманывать себя? Голос девушки без жалости продолжал: