Дом?
Ничего подобного он не видел с момента своего пробуждения. Вероятно, это просто обман, иллюзия, которую он принял за двухэтажное кирпичное строение в стиле 1940-х годов под крышей из серых плит и с зеленым прозрачным венком, висящим на дверном кольце входной двери, тропинка, ведущая к двери тщательно вымощена, а слева к дому подходит подъездная дорожка темного асфальта, хотя Клей не заметил ни гаража, ни автомобиля.
Окна прикрывали легкие белые драпировки. На одном из окон второго этажа в ящике росли герани.
Он засмеялся, потому что сильно сомневался, что все эти постройки принадлежат к прошлым эпохам человечества. Вряд ли такой дом мог в одиночестве выстоять в течение всех прошедших тысячелетий. Значит это проделка. Но чья?
– Нинамин? – в голосе прозвучала надежда, – Ти?
Входная дверь открылась, и на пороге появилась женщина.
Его рода. Молодая, но уже прошедшая сквозь истинную юность. Обнаженная.
Короткие темные волосы, вполне приличная грудь, бедра немного широковаты, но ноги необыкновенно хороши. Легкая улыбка, безупречные зубы. Живые, участливые глаза. По коже тут и там рассыпаны родимые пятна. Не творение фантазии, а настоящая женщина, несовершенная, привлекательная, обещающая восторги. В своей наготе она выглядит чуточку смущенной, но в то же время производит впечатление, что это пройдет, когда они получше узнают друг друга. В десятке метров от дверей, он остановился.
– Здравствуй, – сказала женщина. – Рада тебя видеть.
Он облизнул губы, тоже почувствовав странное смущение от своей наготы.
– Вот уж не ожидал найти здесь дом.
– Да уж конечно.
– Откуда он?
Она пожала плечами.
– Он и был здесь. Я пришла сюда, как и ты, и нашла его. Приятный и милый. Могу предположить, что его сделали для меня, чтобы я могла почувствовать себя дома. Я имею в виду, что понимаю, что это не настоящий дом, оставшийся от нашего времени, который проторчал здесь миллион лет. А ты?
Он усмехнулся. Ему понравилась ее открытая манера. Она наклонилась в дверном проеме, больше не заботясь о своей наготе, и уперлась рукой в бедро. Ее глаза изучающе скользили по нему.
– Нет, – заговорил он. – Я ни на минуту не поверил, что дом подлинный. Вопрос в том, подлинная ли ты?
– Я не выгляжу подлинной?
– Как и дом. Откуда ты?
– Меня принесла ловушка времени. Как и тебя. Верно?
Ее слова заставили его содрогнуться, словно он обжегся. Женщина его времени? Правда? И в то же самое мгновение он ощутил радость, обретя истинного товарища, и странное чувство грусти, что теперь он не уникален в этом мире и должен делить свою роль с ней.
– Ты давно здесь?
– Кто скажет?
Ответ вполне приемлемый. Он бы ответил так же.
– Что ты делала с тех пор, как проснулась?
– Бродила, – сказала она, – беседовала с людьми. Плавала. Узнавала.
– Какой был год, когда ты покинула наш мир?
– Слишком много вопросов, – сказала она, но яда в ее голосе он не ощутил. – И совсем не те, что надо. Спросил бы, как меня зовут, что я испытываю здесь. Тебе все равно, что я за человек?
– Прости.
– Хочешь войти в дом? – В ее приглашении промелькнула и застенчивость, и распутство. Он спросил себя, сколько миллионов прошло с тех пор, когда он в последний раз был в постели с настоящей женщиной. Он поймал себя на том, что думает о запахе ее кожи, вкусе ее губ и звуках, которые она будет издавать, когда он войдет в нее.
– Конечно, – сказал он. – Но не следует знакомиться прямо здесь, на пороге.
Она провела его в дом. Войдя, он уловил быстрый звук, несомненно всхлип. Дом был словно раковина с тремя стенками; внутри вообще ничего не было. Женщина стояла в десятке футов от него, повернувшись спиной и уперев руки в бока, над полными ягодицами виднелись глубокие ямочки.
– Тебе нравится? – спросила она. – Ты всегда такой скромный?
Ее голос звучал как-то слишком механически. Она засмеялась.
– Тебе нравится? Ты всегда такой скромный? Тебе нравится? Ты всегда такой скромный? Тебе нрав…
Зверея, он рванулся вперед.
– Ты сказала, что настоящая! – заорал он. – Ты не говорила, что дом такой!
Над ним посмеялись. Он яростно хлопнул ладонью по ее спине, вытолкнул ее на бесплодную почву. Она лежала там всхлипывая. Он ощутил крепкую эрекцию. Встав над ней, он приподнял ее, как собаку. Упав на нее сверху, он крепко сжал бедрами ее ягодицы. Она застонала и слегка выгнула спину, но когда он начал пихать в нее свой распухший орган, она, всхлипывая, исчезла, а он шлепнулся в черный пруд. В его глубине сидел огромный, терпеливый Дыхатель.
Читать дальше