Кеннет Балмер - Пробуждение Чародея - Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов

«Подумать только, — это, видимо, была его мать — опрятная женщина со впалыми щеками и мозолями домохозяйки на руках, — подумать только, наш сын попал в газеты и на телевидение! Сегодня мне даже не пришлось стоять в очереди. — Всхлипывание, прощальный взмах кружевным носовым платочком… — Он был славным мальчиком».

— Да нет же, не так! — закричал Джек Уолли, вздрогнув и прищурив глаза от странного оранжевого света. — Я был плохим! Все вы постоянно напоминали мне об этом! Мне все говорили, что я плохо кончу… Так оно и случилось… Мозги вашего сына испачкали его лучший костюм, после того как главный инженер своей жуткой монтировкой… О-о-о…

— Ква шулэй харусмит сжибонк, — произнес мягкий, свежий и восхитительно женственный голосок.

— Что? — отозвался Уолли.

— Клэй брулей мими, — продолжил тот же божественный голос.

Заморгав, Уолли оттолкнулся локтем от подушки сиденья и встал. Его глаза наполнились влагой, и на какое-то мгновение все вокруг показалось ему двоящимся и окрашенным по краям в радужные цвета — фиолетовый, красный, зеленый. Он прищурился. Желтый цвет хлынул водопадом, за ним последовал оранжевый, и после этого зрение снова вернулось к нему.

Облик девушки вполне соответствовал ее голосу.

— Хм, — слабо пробормотал Джек. — Хм, хм.

Девушка слегка отступила назад, и длинные темные блестящие волосы скользнули по щеке Джека. Ее раскосые темно-фиолетовые глаза широко раскрылись, а по прелестному низкому лобику пробежала тень изумления.

— Клао михиэн, хапо! — сказала она не вполне уверенно.

— Хм? — переспросил кто-то из-за спины Джека густым бархатистым голосом, в котором явно звучали настойчивые вопросительные интонации.

— Я, — терпеливо ответил Джек, почувствовав, что разговор начинается, — я — Джек Уолли. — Он ткнул себя пальцем в грудь, но тут с ужасом обнаружил, что ни одна тряпка не прикрывает его наготу, и поспешно натянул желтую простыню до самой шеи.

Девушка произнесла что-то похожее на «Джек Уолли».

Джек, не касаясь, указал на нее пальцем. Ее роскошное оранжевое платье казалось совсем прозрачным, и невозможно было понять, что скрывалось под ним — то ли плотно облегающее трико телесного цвета, то ли непосредственно само тело.

— А ты кто? — несколько бесцеремонно спросил он в свою очередь.

— Мими, — ответила она.

— Понятно, — пробормотал Уолли. — Что ж, мы еще попробуем с этим разобраться.

С таким именем сложности типа «Я — Ах, ты — Ох» могли превратить беседу в фарс. И тут Джека — погибшего и похороненного со страховкой, на которую можно будет приобрести большой телевизор, новый автомобиль и путевку на Венеру, — охватил приступ хохота. Он чуть было не воспрянул духом и почти поверил, что еще не погиб и никто не собирается хоронить его.

Но нет, конечно же, он погиб.

Окончательно и бесповоротно.

Он приземлился на чужой планете, куда не проник даже галактический «пиджин-инглиш». Эти люди пытались говорить с ним на своем языке, хотя, должно быть, именно они вытащили его из спасательной шлюпки и могли бы догадаться, что он прибыл из другого мира, — если, конечно, здешние жители вообще знали о существовании других планет. Могло оказаться и так, что он сам выбрался из шлюпки и болтался здесь в состоянии шока, но Джек счел это предположение весьма сомнительным, отлично понимая, что на роль героя он никак не тянет.

Девушка принесла чудесную серебряную чашу с бульоном, и Уолли, проглотив все без остатка, почтительно попросил добавки. Угощение лишь раззадорило его аппетит.

Они поняли, что в данный момент ему нужнее всего пища, и решили начать с этого. Вскоре Джек мог уже правильно повторить большую часть названий предметов, находившихся в маленькой хижине. Похожая на улей, скромно обставленная и несущая на себе печать примитивной культуры, эта хижина все же создавала некоторое ощущение домашнего тепла и уюта. Человек, потерпевший крушение в космосе и угодивший на чужую, не отмеченную на звездных картах планету, мог оказаться и в куда худших условиях.

В последующие дни Уолли сосредоточился на изучении языка. Он считал себя совершеннейшим недоучкой, но в то же время понимал, что его нынешнее куцее образование соответствовало самому блестящему набору технических знаний, какой только мог получить юноша в веке, скажем, двадцатом. Джек, может, и не разбирался толком в причинах пульсации галактики и не понимал основных мотивов к получению образования, но практически он был вполне подготовлен к той жизни, которую вел. И раз уж суждено ему было оказаться на чужой планете, он и здесь не собирался пропадать.