Жозеф Рони-старший - Таинственная сила

— И прекрасно, что военные воспротивились приказу своих правительств, — заметил профессор, на минуту оторвавшись от текста. — Раздача части консервов населению едва ли спасет людей от неутолимой жажды, растущей с каждым днем, а вот голодная армия лишь усугубит и без того жуткую статистику кровавых убийств.

Мейраль, просматривая в этот момент газету «Горячие новости», в ужасе всплеснул руками:

«В Париже среди бела дня прямо на бульваре Ларошфуко в результате очередной потасовки были заживо съедены десятки человек. Подробности отсутствуют, — прочел он дрогнувшим голосом. — Множество селений в окрестностях Руана сожжено, другие потонули в крови… Совет министров заседает без перерыва, но присутствие членов семейств каждого из представителей Кабинета делает практически невозможным вынесение быстрых и взвешенных решений. По аналогичным причинам крайне затруднена работа префектуры полиции. Войсковые соединения, расположенные под Парижем, отказываются идти против больных сограждан… »

— Почему отказываются? — спросила Сабина.

— Не известно. На этих строках сообщение обрывается, — сказал Жорж. — Но я полагаю, они не хотят вмешиваться в беспорядки, опасаясь, что в скором времени их постигнет та же участь, и они не смогут спасти ни себя, ни своих близких от разъяренной толпы.

— Что же будет со всеми нами? — вздохнула Сабина, глядя на беспомощных малышей, играющих возле няни.

— Да, пора вновь подумать о защите! — проронил в ответ отец. — Скоро и до нашего захолустья дойдет очередь. В крупных городах и их окрестностях болезнь в самом разгаре. Следовательно, мы должны быть готовы к неминуемому приходу полчищ жаждущих крови хищников в людском обличии. С одной стороны — Париж, с другой — Лион, мы между двух огней! А кто даст гарантию, что беда не разгорится вдруг в нашем округе?

— Во всяком случае, здесь пока все спокойно, — прервал его Мейраль. — Мы две недели питаемся растительной пиЩей, но никто еще не страдал от отсутствия мяса.

— Я страдаю! — закричал Лангр.

— Успокойтесь, ведь это не наносит урон ни вашему самочувствию, ни настроению.

— Согласен, но то, что я не бросаюсь, скажем, на почтальона, вовсе не значит, что я не хочу мяса, причем, с некоторых пор именно сырого мяса. Мне самому жутко, но потребность растет с каждым днем. Рано или поздно нами завладеет болезнь…

— Странно, неужели все дело в мясе? Мы все умрем, только потому, что не можем привыкнуть обходиться без мяса? — возмутилась Сабина.

— Возможно, мясо не так уж и необходимо! — пробурчал Жорж.

Он тут же почувствовал на себе удивленные вопросительные взгляды своих собеседников.

— Есть у меня одна идея… — сказал он смущенно, — позвольте мне сохранить ее в секрете хотя бы на пару дней. Сначала мне необходимо проверить, насколько верны мои предположения.

Два дня спустя Жерар Лангр почувствовал себя совсем плохо. Ему всю ночь снились кошмары, и под утро он проснулся в холодном поту. Дрожь во всем теле не прекращалась, он жаловался на головокружение и требовал мяса.

— Так и есть, — с трудом выговорил старик, — теперь и у меня «плотоядная лихорадка».

К полудню озноб охватил Сезарину, а после обеда наступила очередь маленькой Марты, которая начала капризничать, просилась на руки и всюду следовала за матерью, ухватившись за подол ее платья. Ее болезнь развивалась стремительнее, чем у взрослых. Личико ее исказилось, лоб свирепо нахмурился, глаза потеряли привычное добродушное выражение. Марту мучили беспричинные страхи, а внезапные приступы дрожи походили на конвульсии. Было три часа дня. Солнце находилось в зените, и в такие мгновения особенно остро ощущалась сила его палящей энергии. Мейраль позвал садовника и приказал запрячь в повозку осла.

— К чему это? — поинтересовался профессор.

— Мы отправляемся в лес, — ответил молодой человек.

— И в чем суть твоей идеи? — настаивал Лангр.

— Пока не знаю… не уверен. Проверим на месте.

У Жоржа действительно был вид человека, который боится совершить непоправимую ошибку. Профессор пожал плечами и, будучи не в силах сопротивляться, принялся безропотно собирать чемодан. Через несколько минут садовник доложил о готовности экипажа. Повозка была довольно вместительной и обычно использовалась для перевозки провизии. Но сейчас туда погрузили тюки и коробки с вещами, часть мебели, необходимые на первый момент продукты, а сверху поместили несчастных больных, которым было трудно передвигаться. В любое другое время подобный кортеж показался бы нелепым. Помимо самой семьи, прислуги, садовника с внуком, повозку сопровождали три кошки, дворовый пес, кролики, свинья с шестью поросятами, стая голубей, воробьи, скворцы, синицы, трясогузки, две сороки, огромная серая жаба, дюжина лягушек, две белки, еж, несколько мышей. При этом совсем не было насекомых и других беспозвоночных, которые по счастливой случайности избежали пагубных последствий катастрофы или же, что более вероятно, переживали ее иначе. Однако в течение суток, пока длилось их путешествие в самую чащу старого елового бора, они встречали на своем пути не менее странные разношерстные процессии, которые, подобно им, пытались укрыться от болезни или просто направлялись по неотложному делу.