Олег Синицын - Сюжет

Внизу показался храм и гора с трехлучевой звездой. Купол храма начал проваливаться. От гигантского сооружения откалывались боковые колонны. Они трещали, ломались и падали в туманную бездну.

Корбэйн находился на обломке моста и смотрел на Павлика, который только теперь понял - что не так во внешности нового бога.

На лице Корбэйна отсутствовали глаза. Словно их никогда не было! Лоб плавно перетекал в щеки, лишь горбатый нос выступал из лица.

Он лишился зрения, когда взял искру...

"Бог - слеп, - подумал Павлик. - Это давно известно"!

- Эй, Корбэйн! - воскликнул Павлик. - Погляди на себя! Где твой оставшийся глаз?!

Фигура в черном плаще вздрогнула. Пальцы потянулись к отсутствующим глазницам.

Хорошо, что удалось отвлечь Корбэйна. Павлик падал недалеко от стен храма. Путь его пересекал траекторию полета маятника...

Вот он, маятник. Приближается. Момент выбран удачно.

Павлик пролетел мимо проваливающегося купола. Осталось совсем немного...

Вот.

Павлик вскинул руку с ремнем. Ремень взвился змеей, пряжка зацепилась за стальной рельеф из человеческих рук на грузе. Инерция маятника потянула его за собой и выдернула из цепких объятий невидимой силы Корбэйна.

Божедай взлетел в воздух и приземлился на грузе.

По миру прокатился рев нового бога, в котором были и осознание слепоты, и гнев на ускользающего юношу.

Павлик летел на грузе. Стена храма приближалась, но, самое главное, приближалось окно с обломком моста под ним.

- Казан! - закричал Корбэйн.

Маятник разлетелся на осколки, но в последний момент Павлик спрыгнул с него и оказался на обломке моста.

Луна сверкала, словно лампа в миллион ватт, словно вспышка ядерного взрыва, словно тысячи солнц центра галактики. Свет заливал матовое стекло в окне. Павлик ударил по нему кулаками... В ответ раздался глухой стук. Окно закрыто.

Павлику не пройти внутрь!

Он схватился за голову. Корбэйн за его спиной вспарил в воздух. Но не это главное...

Обломок моста, чудом устоявший после удара маятника, не выдержал приземления Павлика и осыпался под ногами. Павлик почувствовал, как падает следом. Отвесная стена храма начала уходить вверх, камни моста уже летели вдоль нее, ударялись, отскакивали, разбивались в пыль.

Словно в замедленной съемке непрозрачное окно уплывало вверх.

"Это конец", - подумал Павлик. Сердце остановилось, дыхание перехватило. Туманная бездна вновь распахнула объятия, и Павлик подумал, что теперь Корбэйн не спасет его.

Он закрыл глаза, готовый быть уничтоженным Корбэйном или вновь окунуться в пелену облаков. Чувства успокоились.

Павлик приготовился встретить смерть.

Сильный рывок едва не выдернул руки из плечевых суставов. Изумленный Павлик поднял глаза и увидел перед собой лицо Ковалевского. Он крепко сжимал запястья Божедая. Юрик и Юля высунулись из окна и держали Сергея за ноги.

- В этот раз я тебя точно не отпущу, Джедай, - произнес Ковалевский, пронзительно глядя на него.

Последовал рывок вверх. Юрик и Юля едва успели втянуть Павлика с Сергеем в окно, как вспыхнувшая луна накрыла своим светом мир каменных столбов и черных звезд.

* * *

Обессиленный Павлик упал в объятия друзей. Юрик, Сергей и Юля смеялись, слезы радости лились из глаз. Прохоров держал в руках очки, в которых полностью отсутствовала одна линза.

Собравшиеся возле собора монахини обнаружили, что огромный возносящийся в небеса храм исчез с вершины православного собора. Вместо него на краю крыши появились три молодых человека и девушка.

Несколько сестер принесли длинную лестницу и помогли друзьям спуститься вниз.

- Что там произошло, Павлик? - спросил Прохоров. - Где Корбэйн?

- Я расскажу потом, - произнес Павлик. - Позже...

Сестры вдруг расступились и перед ребятами появилась мать-настоятельница. В её руках весомым аргументом находилось охотничье ружье.

- Хватит на сегодня! - сказала она. - А ну, вон из монастыря!

Ребята захохотали и весело бросились к раскрытым воротам. Радость переполняла их. Ковалевский подзадоривал монашек:

- Девушки, девушки! Что вы делаете сегодня вечером? ... А, молитесь! Зря, можно было бы сходить на танцы!

- Вы не знакомы с Ковалевским? - кричал Юрик, почти ничего не видящий без очков. Друзья держали его под руки, чтобы он не врезался в какое-нибудь дерево. - Вы много потеряли!

- Павлик, не хочешь постричься в монахи? - не унимался Ковалевский.

- Я уже пострижен. К тому же, я зверски голоден!