Ханнес Бок - Корабль чародеев

Моряки неуверенно зашептались между собой.

- Он прав, - наконец произнес Мискаль, Второй слуга, сидевший у окна, поежился, как от холода.

- Все верно. Мы были слепы, мы глупцы. Так, Тор? - обратился он к стражнику у двери. Тот кивнул.

- Каспель! Прости нам нашу слабость! - Мискаль пал на колени перед стариком. - Мы будем служить тебе, Каспель! И больше не изменим.

- Я вам не верю, - медленно, с расстановкой произнес Каспель. - Я вам не верю.

Теперь колена преклонили все трое.

- Поверьте, Каспель! Мы будем биться за вас. За вас и за Наних. Мы присягнем в этом!

Со смешанным выражением радости и недоверия на лице Каспель повернулся к Джену. В глазах старика стояли слезы. Он хлопнул Джена по плечу:

- Молодец! - Он обернулся к слугам: - Встаньте! Я принимаю вашу службу! - Его голос с каждым словом становился все более властным. - Нам предстоит сделать еще очень многое, прежде чем мы сможем поздравить друг друга! Тор, сколько человек за дверью?

- Трое.

- Среди них есть Лал?

Тор кивнул.

- Отлично! Это наш человек, хотя и притворяется, что служит Фроару. Каспель прямо светился от радости. - А другие двое?

Тор назвал их, и старец в раздумье потер подбородок:

- У нас нет времени переманивать их на нашу сторону. Корф слишком близко. К тому же, если мы повернем назад, нам придется обходить вражеский корабль. В общем, сделаем так: двое из вас спрячутся за дверью. Тор, ты позовешь стражников, и, когда они сюда войдут, вы ими займетесь.

Матросы бросились к двери, Джен ринулся было вместе с ними, но тут Каспель предостерегающе поднял руку:

- Не убивать их! Только оглушить и связать! Джен! А вы куда?

- Помогать, - недоуменно ответил тот.

- Немедленно вернитесь! Вы должны сидеть рядом со мной и выглядеть несчастным, иначе охрана сразу раскроет нашу хитрость. Идите сюда!

Джен неохотно повиновался.

- Вот и хорошо, - улыбнулся старик. - Вы, трое, смотрите не подведите.

Матросы важно закивали.

Каспель подтолкнул Джена локтем, напоминая, что тому нужно изображать безнадежную скорбь. Двое слуг застыли возле дверей, Тор приоткрыл ее и окликнул:

- Чавик! Клор! - Голос Тора звучал крайне взволнованно. - Сюда! Скорее!

Двое стражников ввалились в каюту. Но едва они переступили порог, на них набросились новобранцы Каспеля, угрожающе размахивая ножами. Почувствовав холод лезвия у горла, оба вошедших безропотно подняли руки, страх связал их надежнее веревки.

- Теперь позови Лала, - велел Каспель, подымаясь с кровати.

Тор снова приоткрыл дверь, и в каюту вошел Лал. Мгновенно оценив ситуацию, он широко улыбнулся.

- Свяжите этих двоих, - распорядился Каспель.

Тор пересек комнату, сорвал с кровати покрывало и, орудуя кинжалом, нарезал прочных ремней. Остальные принялись вязать пленных стражников.

- Кто-нибудь охраняет Сивару?

- Нет. Пока мы были в коридоре, никто не смог бы пройти.

- Неплохо, неплохо. - Каспель повернулся к Тору: - Вы закончили? Поспешите. Закатите их под кровать, когда закончите. Вообще-то им место за бортом, но, возможно, они еще будут полезны, когда излечатся от глупости. К тому же я по природе не убийца.

Связанную парочку с заткнутыми ртами перекатили по полу и отправили под кровать.

- Бросьте им подушки. Пусть будет поудобнее, - иронично заметил Каспель. - Так, теперь трое займитесь коридором, если там кто-то появится задержите. Войдет сам Фроар - свяжите его и дайте нам знать. Мискаль, вы пойдете с Дженом и со мной к Сиваре.

Моряки высыпали в коридор. Каспель подтолкнул Джена, подозвал Мискаля и повел их по узкому коридору к каюте Сивары.

Дойдя до двери ее каюты, он чуть слышно постучал:

- Сивара... открой. Это я - Каспель.

Минуту все было тихо, затем дверь приоткрылась, и подслеповатые глаза Марсии еще несколько мгновений пристально изучали их. Но вот она быстро отступила назад, пропуская всю компанию в каюту. Принцесса сидела на груде подушек у окна. Темные пряди ее прекрасных волос рассыпались по плечам. Она широко открыла глаза от изумления, а в следующую секунду, обвив Каспеля руками, уже осыпала его поцелуями.

- Каспель! Каспель! Простите меня! Я была просто дурой! Упрямой, неблагодарной дурой! Сможете ли вы когда-нибудь простить меня? - Она всхлипывала от счастья.

В глазах старика тоже стояли слезы.

- Маленькая, я совсем на тебя не сержусь.

Рыдания вскоре затихли, и принцесса уже улыбалась, уткнув заплаканное лицо в складки голубого плаща старца. Вдруг она подняла голову и заметила Джена: