Ант Скаландис - Скажите там, чтоб больше не будили

Иглы сами выскочили из рук от резких движений, и он смазал проколы приготовленным для этой цели йодом. Потом откинулся в кресле и еще долго не мог отдышаться.

"Такого удовольствия и врагу не пожелаешь, - подумал Геннадий. Просто какая-то изощренная модель электрического стула".

4. Спасибо лысому мотоциклисту

В тот вечер Геннадий уже не подключался к ГЭМу, он только размышлял о причинах неудачи. Ошибка была серьезной. Вероятнее всего, это была не одна, а сразу несколько ошибок.

В следующий вечер он перебрал электронную схему и изменил модуляцию магнитного поля. Боль во время испытания заметно ослабла. Последовательно проверяя вариант за вариантом, он за неделю добился полной ликвидации отрицательных эмоций. Но это, судя по всему, был предел возможностей электромагнитной части. Состав биораствора улучшить было нельзя - это он знал. Биораствор был сложной подделкой под кровь и на вид от крови не отличался, так как эритроциты в нем были настоящие. Вот из-за этих-то живых, его собственных, бариковских эритроцитов он и не мог менять состав раствора, оптимальный и, по существу, единственно возможный.

Значит, оставались присоски. С ними многое было неладно. Главное, их не удавалось поставить дважды на одно и то же место. Геннадий старался фиксировать вычисленные им точки кольцами из пластыря, но все это было приблизительно, а меж тем, как выяснилось, даже микроскопические смещения играли существенную роль.

Несколько месяцев Геннадий играл с присосками вслепую, переставляя их, изменяя количество, варьируя подаваемую мощность излучения и тока. Игра была увлекательной. Игра давала результаты. Правда, результаты никогда не повторялись в точности, и это было обидно, потому что ощущения попадались иной раз исключительно приятные, хотя и кратковременные, затухающие. Кратковременность, впрочем, оказалась субъективной: три часа, проведенных за генератором, воспринимались мозгом как пять минут или чуть больше. Другим минусом искусственных наслаждений была их однобокость. Генератор всегда имитировал что-то одно: прохладу после жары или тепло после холода, утоление жажды, восхитительно вкусную пищу, сексуальное наслаждение. Но чаще всего удовольствие было вовсе неопределенным, выразить его словами Геннадию не удавалось, и все же он точно знал, что ГЭМ единовременно удовлетворял всегда только одно желание.

Кстати, уже не ГЭМ. Геннадий перестал звать свою машину этой аббревиатурой, которая показалась суховатой и неточной. Он придумал другое название- универсальный агрегат наслаждений. Имя универсальный он дал своему агрегату как бы авансом, потому что как раз универсальности-то ему и не хватало. И вообще слово это он добавил больше для эффектного звучания. Геннадию нравилось, что сокращение УАН на английском языке означает "один", то есть один на весь мир, и это было действительно так.

УАН оказался чудесной игрушкой, но всякая игрушка, даже самая забавная, рано или поздно надоедает. И этот момент настал. Геннадий вспомнил, что у него есть цель, что он ее не достиг, а остановился на полдороге, не в силах идти дальше, и развлекается теперь, как ребенок.

А цель манит, манит к себе, и надо что-то придумать и все-таки дойти, обязательно надо. Он хочет счастья целиком, а не по кускам, ему нужно управляемое счастье, а не лотерея, хотя бы даже и беспроигрышная, как в детстве на елке - беспроигрышная, но с пустяковыми подарками. И он бросил свои приятные, но несерьезные эксперименты и снова начал думать.

Думать было трудно. Почти невозможно. То ли УАН разучил его думать, то ли он просто устал, зациклился. Так или иначе, Геннадий решил плюнуть на все, взять отпуск- вместе с отгулами у него получалось шесть недель, уехать куда-нибудь подальше и ни о чем не думать: ни об УАНе, ни о работе, ни о проклятом мире вообще.

Начало своего отпуска он отметил с друзьями в кафе. Вечер получился отличным, но не думать об УАНе он не сумел, он только о нем и говорил все время, не признаваясь, впрочем, что агрегат уже создан и стоит у него дома почти готовый к работе. Он даже называл его по-старому - ГЭМом - из соображений какой-то суеверной конспирации.

В тот день пошел снег. Он принялся с самого утра, падал до вечера, а вечером начал таять. И на улицах стало грязно, совсем как весной. А на следующий день вдруг резко потеплело и еще днем позже стало сухо, солнечно и почти жарко - кусочек лета в конце октября.

Геннадий купил билет на ночной поезд и возвращался с вокзала домой. Впереди еще был весь день, чтобы неторопливо собраться, уложить вещи и подумать об отдыхе: об идиллической жизни в деревне, о рыбалке, о прогулках в лесу... Возле самого подъезда он увидел мотоциклиста.