Томас Диш - Работа за двоих

Карена прибиралась в спальной. Она вышла оттуда с пиджаком от моего голубого с отливом костюма.

— Как ухитрился ты намочить его до такой степени?

— Под дождь попал, — рассеянно ответил я.

Она глянула на меня с удивлением.

— Но, милый, дождя нет.

Я посмотрел на часы, было одиннадцать пятнадцать. Я снова допустил ошибку, но сейчас это не имело значения.

— Пока нет, но он не опоздает со своим началом, — произнес я весело.

Она склонила голову набок, с вопросительным видом человека, не улавливающего смысл шутки. Не оставляя времени на раздумья, я привлек ее к себе на диван, затем закрыл рот поцелуем. Странно говорить, но в этот момент я желал ее как никогда более страстно за последние годы. Сначала она ответила на поцелуй, потом вдруг резко отшатнулась от меня.

Теперь была уже моя очередь глядеть вопросительно.

— Ты сегодня не брился? — спросила она.

Я понимал ход ее мысли. Естественно, я брился, тремя часами ранее, по подсчетам Карены. Но в действительности с того момента прошло девять часов. Разница заметная, поскольку щетина у меня густая и жесткая. Я даже не пытался ответить.

Она сделал это за меня.

— Я знаю, что ты брился. Я слышала это, когда ты был в ванной.

Она поднялась с дивана и подошла к окну. Капли дождя принялись барабанить по стеклу в неровном ритме. Гроза надвигалась на город с запада, и в нашем квартале ее приход наступил на десять минут раньше, чем возле полицейского участка.

Гроза высвободила во мне все тревожные страхи, связанные с ощущением дежа вю. Похоже, было пора переходить к действиям… но столько вещей шло не так, как я рассчитывал. Не одно лишь загадочное отсутствие Эрика, но и множество других непредусмотренных деталей: непредвиденный сон, моя послеполуденная щетина утром, промокший костюм.

— Ты был прав, — заметила Карена. — Начинается дождь.

Она помолчала, и во время паузы стук капель о стекло ускорил свой ритм, достигнув ровного монотонного шума. Решимость меня покидала, и я чувствовал в желудке пустоту, которую постепенно затоплял заоконный дождь. Противоречивые мысли и порывы мелькали в сознании: убить ее немедленно и разом со всем покончить. Как я люблю ее, несмотря на… но не плод ли это моего воображения? У меня нет ни права, ни причины думать о Карене такое. Я не мог ее сейчас убить, ее невиновность мне казалась несомненной.

Между тем она тоже размышляла.

— Ты переместился во времени, Ирвин. Почему было не сказать мне?

Я воздержался от ответа и скользнул рукою в карман халата. Я нащупал там галстук Эрика.

— Что ты здесь делаешь, Ирвин? Ты прекрасно знаешь, что не должен был приходить, это запрещено Кодексом.

— Присядь рядом, я все сейчас объясню.

Она подошла к дивану, но села поодаль от меня. Я придвинулся ближе. Теперь нужно было, чтобы она умерла. Тогда ей не хватит времени собрать все детали воедино и сделать вывод. Вывод будет абсолютно правильным.

— Послушай, Карена, я здесь по официальному поводу. Я расследую убийство.

Я быстро обнял ее обеими руками. Чтобы она не видела галстука, который я держал в правой.

— Но…

Карена соображала быстро. Не было необходимости ожидать окончания фразы.

— Верно, Карена… твоего убийства. И если тебе интересно, я даже скажу, кто его совершил.

— Скажи лишь, почему? Ради всего святого, по какой причине ты на это решился?

— Я, Карена? Я здесь ни при чем.

Я с изумлением слушал себя. У меня было ощущение, что мои слова произносил кто-то совсем другой.

«Это Эрик тебя убил. Я слышал, как вы спорите, когда стоял под дверью. Уже давно он хотел, чтобы ты развелась, но ты всегда отказывалась. Ты знала, что он не сможет терпеть тебя, как делал я. Тебе больше нравилось иметь его в качестве любовника, но у него была своя гордость. В конце концов он предпочел умереть… взяв тебя с собой. Он тебя задушил…»

Я быстро накинул ей на шею галстук и затянул его, но не сильно, так чтобы она еще могла ответить.

— Ты ошибаешься, Ирвин. Это лишь плод твоего воображения. Эрик твой друг, твой самый старый друг. Между нами никогда ничего не было. Ты должен мне верить.

— Очень благородно с твоей стороны пытаться его спасти!

Ее глаза расширились от ужаса. Верхняя губа задрожала и приподнялась, обнажая передние зубы.

— И тот мой звонок по телефону… ты, выходит, хотел, чтобы он пришел для этого?

— Убив тебя, Эрик отравился. Тебе известно, у него в студии были проблемы с крысами. Это старое здание. Зная, что никакой убийца не может ускользнуть от правосудия, он принял крысиного яду. Здесь, на нашей кухне.