Ант Скаландис - Вторая попытка

- Это с такой-то рожей?

- Неважно, - махнул рукой Хафиис. - В телецентре хорошие гримеры. Ну а потом, в конце концов, так и объясните зрителям, что пострадали в борьбе с реакционными силами.

- А орден Доблести мне за это не дадут?

- Это смотря по тому, как вы выступите в эфире, - ядовито ответил Хафиис.

- Простите, а то, что я буду выступать, решено уже окончательно?

- У вас есть возражения?

- У меня ясности нет.

- А ясность мы сейчас внесем, - уверенно пообещал бедуинский идеолог. - Вам хочется знать, разумеется, _ч_т_о _и_м_е_н_н_о_ вы должны говорить. - Хафиис встал и заходил по кабинету. - А ничего не должны. Говорите все, что вам заблагорассудится, все, что вы на самом деле думаете, все, что сумели понять, и о том, чего понять не сумели, - тоже говорите. Главное, держитесь в рамках выбранной темы. Ну и регламент, конечно, не больше пятнадцати минут. А тема - наше будущее. Национальные проблемы. Религиозные проблемы. Военное противостояние. Власть и свобода. Роль спецслужб во всем этом. Вот примерно так.

- А почему именно я?

- Результат социологического опроса.

- Не может быть!

- Правда, правда, - заверил Хафиис. - Конечно, это был не единственный критерий. Опрос дал много фамилий, но у нас еще были эксперты.

- У _в_а_с_?

- Послушайте, Банев, мне бы не хотелось сейчас открытым текстом называть, кто такие _м_ы_. Это преждевременно. Вы окажетесь не готовы. Он помолчал. - Вы Голему верите?

- Да.

- А Селене?

- Знаете, почему-то тоже.

- Вот и прекрасно. Они оба с нами. Может быть, этого будет пока достаточно?

- Пока достаточно, - повторил Виктор, как эхо. - И все-таки не понимаю, почему именно я?

- А помните, - сказал Хафиис, - когда у нас поменялся президент, новогоднее поздравление народу делала рок-звезда?

- Но я же не рок-звезда, - улыбнулся Виктор, - и вроде не Новый год сейчас.

- Вы почти рок-звезда, Банев. А Новый год настанет так скоро, как вы и представить себе не можете.

- Сегодня, что ли?

- Ну нет, это уж слишком. Ваше выступление планируется в завтрашнем вечернем эфире, перед информационной программой.

- Значит, завтра... Да, господин Хафиис, вот еще что! Почему это всякая сволочь из охранки считает своим долгом пожелать мне успеха в этом выступлении?

- А вот на это вы не обращайте внимания. Когда в прежние годы ваши хорошие, честные книги хвалил какой-нибудь мерзавец из придворных критиков, вы придавали этому значение?

- Придавал, - ответил Виктор коротко.

- А зря, батенька, зря. Здоровье свое надо щадить. Я вот научился в свое время не замечать ни собачьего лая, ни льстивого мурлыканья.

- У вас книги другие, - заметил Виктор.

- Да, у меня книги другие, - согласился Хафиис и снова помолчал. - А что это вы совсем не спрашиваете об оплате?

- Да просто у меня сейчас с деньгами все в порядке. И потом, после переворота, как я понимаю, мне будет предложен пост... ну, скажем, министра культуры в новом правительстве. Или я не прав?

- Вряд ли, - серьезно сказал Хафиис. - А вы хотите?

- Нет.

- Ну вот и славно. Мы просто намерены дать вам возможность писать. И издаваться. А главное - будет кому вас читать.

- Откуда же они возьмутся, эти читатели? Из космоса, что ли?

- Да нет. Они есть тут, их много. И вы это прекрасно знаете. Просто сегодня им решительно некогда читать. И незачем. А будет так, что у людей снова появятся и время, и желание читать ваши книги.

- Да вы, я смотрю, оптимист! Прямо как мой зять.

- Ну нет. Ваш зять оптимист абстрактный. А я - конкретный оптимист. Хотите выпить за конкретный оптимизм? Есть замечательный коньяк "Давидофф".

- А вы тоже будете?

- Конечно!

- Так вы же мусульманин.

- Ну уж не до такой степени, - сказал Хафиис.

Виктор уходил из мэрии, и его не покидало ощущение, что все это уже было, было однажды. Как-то немножко по-другому, но было. Впрочем, больше всего ему хотелось сейчас видеть Селену.

Он позвонил ей на дачу прямо от Тэдди:

- Селена, больше всего на свете я хочу сейчас искупаться. Ты слышишь?

- Приезжай, я встречу тебя на КПП. Во сколько ты будешь?

- Сейчас половина девятого. Я приеду в половине... нет, давай к десяти, чтобы тебе не пришлось ждать.

- О'кей, Виктор.

Он вдруг почувствовал себя молодым и сильным. Он был нужен Селене, и этим ее чумным мальчишкам, и бедуинам он был нужен, и даже спецслужбам (это, разумеется, не в новинку). Но главное - все-таки главное! - он был нужен Селене. Было очень здорово ощущать себя нужным ей.

Все еще улыбаясь, он подошел к привычному столику. Голем рассматривал маленькую рюмку коньяка, которую держал в руке. Подняв глаза на Виктора, он спросил: