Галина Мария - Волчья звезда

- Что это значит, Симон?

- Не знаю. Не знаю.

Симон отбросил в сторону не нужную теперь лопату и оглянулся. Ели, стеной обступившие поляну, насмешливо покачивали вырезными верхушками, месяц забрался еще выше и теперь висел почти в зените, кривляясь и подмигивая… Шорох раздался меж ветвей, и Симон непроизвольно отпрянул, но потом вновь расслабился - поляна по-прежнему была пуста, лишь низко над землей пролетела на своих мягких крыльях огромная сова. Чуть не задев опереньем его волосы, она бесшумной тенью пронеслась над ямой и исчезла в ночи.

*

- Ничего? - переспросил Коменски.

- Ничего, - - ответил Симон, - пусто.

-Но…

- Знаю, мы не этого ожидали. Но Земля - не Сириус. Какие-то неучтенные факторы.

- Время, время, - пробормотал Коменски, - нас поджимает время. Энергия иссякает - ты знаешь? Скоро мы не сможем обеспечить работу защитного купола. И синтезатора.

- А у Лагранжа?

- У них не сегодня-завтра будет то же самое.

-Если мы к ним присоединимся, нагрузка увеличится.

- Да, но и времени у нас будет больше. Все еще настаиваешь на этом своем experimentum crucis?!

* Experimentum cmcis (лат.) - решающий эксперимент, определяющий ход дальнейших исследований (ред.).

- Это ничем не хуже поисков вампиров. Во всяком случае, безопаснее.

- Ты уверен?

-Старуха говорила, они ничего не делают. Они совершенно безвредны, Амос, кем бы они ни были.

- Инопланетный зонд? Еще одни исследователи?

-Быть может…

- Но тогда это - спасение.

- Вполне возможно.

- В любом случае, нужно известить группу Лагранжа. Если мы все пойдем, пусть они вывесят Наблюдателя. Подготовьте все оружие - все, в том числе зарядите инжектор снотворными ампулами, мало ли… Подзарядите аккумуляторы мобиля - я не хочу, чтобы что-нибудь подвело в самый решающий момент. Потом, Симон, ты уверен, что нам следует соглашаться на их условия?

- Что ты имеешь в виду? Это барахло?

-Да.

- Нам оно больше не понадобится. Если мы переберемся на равнину, то сможем перевезти с собой только самое необходимое.

- Да. Это верно. Даже архив придется оставить. И Наташины картины.

- Бедная Наташа!

- Да, она расстроится. Впрочем, скажи ей, пусть подготовит контейнеры вдруг все-таки повезет.

- Ладно. Послушай, Амос…

-Да?

- Мне неспокойно. Что-то тут не так…

- Ты же сам этого хотел.

- Верно, хотел. Я понимаю, другого выхода нет, но.”

- Тем более, нужно будет на утреннем сеансе связи сказать Лагранжу, пусть подготовит коптер… Если что…

- Ладно, - сказал Симон, - ладно.

*

Галерея была залита искусственным светом, окна казались черными провалами, зато картины, тянущиеся вдоль противоположной стены - настоящими окнами в иной, радостный и гармоничный мир, где веселые люди в нарядных одеждах бродили по дорожкам ухоженных парков, сидели в увитых плющом и розами беседках. Он медленно шел вдоль стены, впитывая в себя золото и лазурь красок, совершенство форм, порою ему даже казалось, он слышит смех и голоса, долетающие из подстриженных фигурных аллей, тихую мягкую музыку, шелест фонтанов; ощущает аромат золотистых и алых плодов, разложенных на серебре и фарфоре…

Он так увлекся, что не сразу заметил Наташу. Она расположилась у дальней стены галереи, около огромного мольберта и, похоже, сосредоточенно что-то копировала. Время от времени она прищуривалась, отмеряя пальцем расстояние на кисти, как это делают художники, пытаясь определить масштаб. После всех происшествий последних двух дней зрелище было настолько нелепым, что он какое-то время стоял у нее за спиной, не в силах вымолвить ни слова.

- Что ты делаешь?

Наташа оживленно обернулась к нему. Левая щека у нее была измазана краской.

- Ты знаешь, оказывается это очень просто. Синтезатор воспроизвел краски, и они ничем не хуже…

- Да я не об этом. Зачем ты копируешь картину?

Наташа удивленно взглянула на него.

- Чтобы рисовать, надо сначала научиться, так ведь? Все старые мастера так делали.

Симон покачал головой.

- Не знаю. По-моему, они начинали с азов. Перспектива там, светотень… Послушай, сейчас не до этого. Коменски велел собираться - лучше уложить все это добро в контейнеры… потом… нужно наладить постоянную связь с Лагранжем…

- Ты же видишь, - рассеянно сказала Наташа, - я занята. Я работаю.

Симон ощутил холодок, медленно ползущий по шее.

- Ты хоть отдаешь себе отчет, что происходит?

- А что происходит? - удивленно спросила Наташа. - Все в порядке, Симон… Оставь, ты мешаешь.

Он схватил ее за плечо и жестко сказал: