Галина Мария - Волчья звезда

Он посмотрел на меня, удивился и сказал:

- Да, конечно.

Мне стало стыдно.

- Может, у вас ее тоже мало. Тогда…

-Нет, - сказал он, - нет, что ты! Подожди минутку.

Он нырнул в какую-то темную каморку - раньше я и не знала, что она здесь есть, но у них всегда так, - и вернулся, держа в руках большую кружку.

-Хватит?

- Да, - сказала я. - Это очень много.

- Ты посиди тут, - предложил он, - отдохни пока. Я сейчас.

И направился к выходу.

Я пила воду медленно, потому что иначе она начнет резать все внутри. Вокруг было тихо, только слышно было, как за стеной тихонько гудит неведомое что-то. От экрана вокруг разливалось белое молочное сиянье.

Я не видела, как вошел Улисс, но почувствовала, что комната больше не пустая.

- Выпь! - удивился он. - Что ты тут делаешь?

У меня не было времени на всякие дурацкие объяснения, поэтому я просто сказала:

- Ваш Небесный Глаз еще видит что-нибудь?

- Да. А что?

- Я хочу, чтобы вы кое на что посмотрели.

- Хорошо. Но почему посреди ночи?

- Потом будет уже поздно. Для нее и для меня.

- Ну ладно, - он пожал плечами, - мы можем посмотреть отсюда, если хочешь. Правда, этот экран не панорамный.

Я сказала:

- Мне нужно совсем немножко.

- Куда ты хочешь, чтобы я посмотрел?

- На площадку у Закатной скалы. Вы там были.

Он сказал, - хорошо, - и начал что-то нажимать на пульте.

Тут я забеспокоилась.

- Он видит в темноте?

- Да, - ответил он, - не волнуйся. Немножечко не так, как днем, но видит.

- Очень хорошо. Тогда пусть посмотрит. Он начал подводить Глаз к Закатной скале - я видела, как на экране рывками мелькает пустая степь, потом скалы; все было какого-то непривычного красноватого оттенка, но в общем, можно было разобрать где что.

Наконец, он остановил Глаз у Закатной скалы и сначала, вроде, даже не понял, что он видит, потом, когда понял, сказал:

- О, Господи!

Я сказала:

- Посмотрите хорошенько.

Он вытаращился, но уже на меня.

- Но что вы это делаете? Зачем?

- Затем, что у нас нет дождя, - пояснила я.

- Но какое отношение… Это что, какой-то обряд?

Я сказала:

- Улисс, если нет дождя, нужно его как-то позвать. Это правильно, так всегда делалось, и я понимаю, что это правильно, но сейчас почему-то мне кажется, что тут что-то не так. На меня вы, наверное, и впрямь навели какую-то порчу - ведь, если, как вы говорили, они просто не способны нас услышать, ни дождь, ни ветер, то, выходит, все зря?

Он посмотрел на меня и вздохнул.

- Если она вот так не напрасно, тогда одно дело, - продолжала я, - а если все это совершенно напрасно, тогда зачем?

- У вас настолько плохо с водой?

- А вы что, не знали, что у нас делается?

Он покачал головой.

- Нет. Нам было не до того. Мы знали, что здесь засуха, но на юге бушуют страшные пожары, и мы…

- А что, кочевых засуха не тронула? Они, я знаю, находят воду каким-то своим чутьем, но…

- Нет, мы даем им воду. Но мы не думали, что это настолько… Послушай, если мы отправим вашим несколько бочек, они возьмут?

Я подумала и сказала:

-Нет.

- Тогда что ты от нас хочешь?

- Не знаю. Вы же все умеете. Хотите, чтобы всем было хорошо. Может, вы и дождь насылать умеете?

Он сказал:

- Ну, знаешь…

- Они не возьмут вашу воду. Они возьмут воду только с неба.

Он сказал:

- Ладно, подожди здесь.

Я осталась одна, но сидеть в пустой комнате мне не хотелось - она стала какая-то чужая, и я вышла на порог. Небо на востоке уже стало прозрачным - еще немного, и займется рассвет; ветер подул вновь, он был сухой и горячий и нес с собой пыль и пепел. Над землей висели низкие тяжелые облака, подсвеченные далеким пожаром, но дождя все не было…

Наконец Улисс вернулся. Вид у него был какой-то сердитый, словно он долго с кем-то спорил. Он посмотрел на меня и сказал:

- По-твоему имеет смысл замещать старые суеверия новыми?

Я пожала плечами. Понимала, он говорил не со мной, потому мне вовсе незачем отвечать.

- Мы не настолько всемогущи. Я вновь ничего не ответила, он помолчал, потом сказал:

- Почему бы тебе не остаться здесь?

- Я не могу.

-Ты не будешь знать нужды ни в чем. Сможешь учиться дальше. Разве это плохо?

- Может, и неплохо. Но тогда мне уже нельзя будет вернуться назад. А это неправильно.

Я встала, отряхнула испачканные землей колени - пока я добиралась сюда, я несколько раз упала.

- Ладно, если вы не можете наслать дождь, мне надо идти. А то они меня хватятся…

Он сказал:

- Погоди! Я отвезу тебя.

- Вашим нельзя больше появляться у нас. Вы что, не поняли? И если увидят, что я приехала вместе с вами…