Борис Руденко - Лиман

Гусев услышал звук выстрела и удивился тому, как скоро прошли первые четверть часа. Выстрелы не могли ему помочь. Искаженные туманом, размытые по всему объему пространства звуки были плохим ориентиром. Однако направление он держал верно. Иногда Гусев останавливался, бросал на воду клочки бумаги и, проверяя себя, следил за их движением. Другие ориентиры ему в общем-то были не нужны.

К берегу нужно было идти против течения.

Пока еще оно было почти незаметным, да и понижения уровня воды Гусев не замечал. Слишком рано. У него еще оставалось в запасе немало времени.

Кроман не знал, откуда ему знать, как это начинается. А Гусев знал хорошо. Конечно, он мог бы сказать, только зачем? За пять лет это случалось трижды. На Станции все старожилы знали…

Навстречу проплыл придонник. Гусев слегка посторонился, чтобы тот не задел его мягким безглазым телом. Вот еще один и еще… Все они плыли в сторону океана. Они тоже знали, они почуяли вовремя и наверняка успеют. Летучих голландцев — тех давно уже нет, убрались загодя.

Все животные безошибочно чувствовали, что должно произойти, и убирались из теплого, полного пищи лимана в бесплодный океан. Множество из этих существ погибнет от непривычных температур, глубин и нехватки пищи. Некоторые, благополучно переждав катаклизм, вернутся на прежнее место обитания, уже через какой-то год полностью восстановив численность своего рода. А некоторые не смогут вернуться и останутся в океане. Вероятно, их будет совсем немного, но они все же не погибнут, сумеют приспособиться. Лиман — колыбель, уникальная супница всего живого, произведет очередную инъекцию жизни в юный океан планеты. Потом это повторится еще и еще раз. И когда-нибудь жизнь захватит свою планету полностью, утвердившись на ней окончательно…

Гусев тоже намерен выжить, но для этого должен бежать в противоположном направлении. Он вовсе не стремится составить конкуренцию местным формам. Гусев просто борется за свою жизнь.

Справа, метрах в тридцати, раздался сильный всплеск. Из воды вылез черный горб, весь в костяных наростах. Следом поднялась огромная уродливая башка, трудно заворочалась на короткой шее. Тусклые глаза уставились на Гусева, замершего в полной неподвижности. Прошло несколько секунд, растянувшихся до бесконечности. Потом монстр отвернулся, выпростал из-под брюха широкие лапы и зашлепал в сторону океана, постепенно набирая скорость.

«Ч-черт! — Гусев с трудом обрел вновь остановившееся дыхание. — Вот черт! Мог ведь и проглотить, дрянь такая. Нет, сейчас ему не до еды. Нужно спасать свою толстую шкуру. Успеет? Может, и успеет. Надо же — и про пистолет забыл. А если бы не забыл — какая разница? Все равно бы не успел вытащить…»

Пистолет на поясе скрывался в водонепроницаемой кобуре, которая на случай американской дуэли не годилась.

Звук очередного выстрела Кромана он едва услышал. Вряд ли его сейчас отделяло от самолета более километра. Туман надежно хоронит в себе звуки.

Гусев остановился, достал таблетки, разжевал сразу две.

«Осторожней со стимуляторами» — какая чушь! Десять километров по лиману не под силу пройти ни одному человеку. Тем более за шесть—семь часов… Глотать трудно, горло от напряжения уже пересохло. Воды надо было взять побольше…

Он постоял немного, позволив себе короткую передышку, а когда вновь сделал шаг, то не смог сдержать стона от острой боли в перенапряженных мышцах. Его мотнуло в сторону, он не устоял и опустился в воду. Тут же перевернулся и начал подниматься, физически ощущая течение драгоценных секунд. Ничего, ничего, мышцы пройдут, ничего…

Это начиналось всегда одинаково. В лимане нарождалось течение. Шесть часов лиман неторопливо вытекал в океан, обнажая вязкое дно, а еще примерно через час приходила Волна.

Цунами. Обыкновенное цунами, такое же, как и на Земле, только мощнее раз в двадцать, рожденное могучим тектоническим вздохом планеты где-то в океанских глубинах. В принципе, все было ясно с самого первого раза, оно не застало людей врасплох. И толчки зарегистрировали, и с орбитальной Станции получили подтверждение. Да и лиман предупредил — на Земле все происходит точно так же, лишь масштабы разные. С побережья убрались загодя, без особой спешки перебросили оборудование на плато, поближе к Станции, а потом наблюдали фантастическое, жуткое зрелище с воздуха, словно в театральной ложе…

Он взглянул на хронометр: минуло около двух часов. Выстрелов больше не слышно — все глушит туман, все скрывает. Впрочем, туман тоже скоро уйдет… Надо проглотить еще таблетку…