Александр Рудазов - Экипаж

— Нету, — насупился Денисов. — Но если надо, я финку могу швырнуть!

— Сойдет. Броню включили?

Остап и Николай одновременно коснулись сенсоров на груди, активируя защитные поля. Кстати, если против лазеров и многих других огнестрельного оружия помогают даже простенькие силовые поля, то вот ручное оружие пробивает большинство легких бронескафов без особых затруднений. Еще одна причина, по которой Моручи и многие другие предпочитали рукопашную. Конечно, об этом здесь уже говорилось, но повторить не вредно.

— Вы… ши… бай!!! — сначала тихо, а потом в полный голос приказала Джина.

Утяжеленная часть топор-пушки врезалась в дверь, срывая ее с петель, как кусок гнилой фанеры, и десантница вкатилась внутрь подобно взбесившемуся Колобку, с разгона беря на прицел всех, кто находился внутри.

А находились там четверо профессиональных бойцов. Судя по телосложению и чертам лица — имперцы. Они мгновенно сориентировались и даже не попытались вступать в переговоры с захватчиками. Двое вытащили легкие бластеры, третий — небольшой автомат, четвертый — мономеч, почти такой же, как у Святослава.

Его Джина сняла первым именно по той причине, что упоминалась выше. Короткая тонкая игла вошла в глазницу наемнику и разорвалась там, словно крохотная граната. Вторая точно такая же отскочила от бронескафа другого наемника — он уже успел включить защиту.

Два синих луча ударили в Джину, отразившись от брони. От третьего она сумела уклониться. Ревущий во все горло Остап, с трудом протиснувшийся в сравнительно небольшой проем, с размаху ударил по автоматчику, превращая его в мешок с костями, получил ожог в руку (его бронескаф был похуже, чем у Джины) и чуть не выронил «Ручную Смерть».

Джина, отработанным движением вернув игольники в кобуру, прыгнула на третьего наемника, резко хлопнула ему ладонями по ушам, одновременно ударяя коленом в пах. Но в ответ получила тяжелый удар в лицо, изрядно попортивший ее красоту. Наемник тоже был профессионалом. К тому же имперцем, а это многого стоит.

Под ногами дерущихся юрким ужом прошмыгнул Денисов и, прежде чем на него успели обратить внимание, вибронож уже рассек брюхо четвертого бойца. Бронескаф не доставил ручному оружию больших затруднений. Тот в ужасе уставился на вываливающиеся кишки и резко выбросил вперед кулаки, намереваясь перед смертью прикончить своего убийцу. Но не успел — Денисова на этом месте уже не было — коротышка проскользнул у него между ног. У маленького ворюги был большой опыт в поножовщине…

Джина, хлюпая окровавленным носом, отлетела назад — противник превосходил ее в массе раза в два. К тому же ее любимый удар не прошел — пах у него защищал небольшой металлический бондаж, словно этот парень заранее знал, с кем ему предстоит драться. Туша могучего имперца нависла над ней и… поднялась на метр от пола, ухваченная за шкирку громадной ручищей. Рядом с Остапом его туша выглядела не тушей, а так… тушенкой.

— Последний! — доложил алкморег, встряхивая наемника.

Джина поднялась на ноги и оглядела комнату. Один наемник лежал неподвижно с дырищей вместо глаза, второй выглядел измятой тряпкой, третий все еще слабо сучил ногами, зачем-то пытаясь запихнуть внутренности на положенное им место. Но тоже явно не жилец.

— Ну вот, коротышка, теперь видно, что с тобой можно идти в разведку, — скупо похвалила Денисова она, утирая кровь с лица. — А ты… ты можешь остаться в живых, если скажешь, где мы находимся. Вот карта, ткни пальцем.

Придушенный наемник посмотрел на нее глазами, красными от боли и ярости, и прохрипел:

— Я имперец!.. Имперец умирает, но не предает!..

— Да как скажешь! — похоже, даже обрадовалась Джина. — Остап, а ну-ка…

— Понял, — расплылся в улыбке гигант и одним движением свернул несговорчивому бойцу шею.

— Ну, можно было и подольше поуговаривать, — не одобрил это Денисов. — Утюжком по груди пройтись, например…

— Да нет, имперцы народ долбанутый… — равнодушно помотала головой Джина. — Их можно на кусочки порезать — все равно ничего не скажут. Когда мы в последний раз с ними воевали, они даже в плен сдаваться отказывались — взрывали себя вместе с кораблями…

— Харакири? — со знанием дела спросил Николай.

— Нет, кажется, у них это называется… сеппуку, кажется. Умереть с честью. А если кого-то все-таки умудрялись взять в плен, он при первой же возможности убивал себя. Даже если связать — все равно умудрялись!

— Как?