Александр Рыжков - ФБР

Близ развалин осталось множество карликовых домиков, в которых когда-то жили строители. В один из таких домиков с осыпающейся штукатуркой и стрельчатой шиферной крышей направился Серёга. Шёл он быстрее спутниц и скрылся в нём до того, как девушки успели что-нибудь сообразить.

Ли и Паучкова переглянулись, пожали плечами и направились следом. Домик оказался пуст. Разве что за ковролином виднелась квадратная дыра в полу. От прохода к этой дыре в пыли была протоптана свежая дорожка. Оставляя и свои следы, девушки подошли к дыре. Вниз тянулась металлическая лестница, наподобие тех, что ведут к канализационным стокам.

— Этот канализационный люк, наверное, был здесь всегда, — предположила Ли. — А дом сверху поставили. Для отвода глаз.

— Какая к чертям разница? — фыркнула Паучкова.

— Ну вы что, заснули там? — донёсся из отверстия голос Серёги, как из бочки.

— Да идём, идём, — недовольно отозвалась Ли и села на край, свесив ноги в отверстие. — Хотя канализационные люки круглые. А это квадратный…

— Ты гениальна, миссис Ватсон! — зааплодировала Паучкова.

— Выкуси, — Ли скрутила подруге дулю.

— Вылижи, — Паучкова без стеснений указала на свой детородный орган.

— Вылизала бы, если бы в мужчинах разочаровалась окончательно, — кинула Ли, после чего повисло недоуменное молчание.

Раздался хохот Тани Паучковой. Ли подхватила, но веселье продлилось недолго. Его оборвал нетерпеливый голос Серёги:

— Ещё нахихикаетесь, вас тут подружка ждёт!

Вэньг в очередной раз посмотрела вниз. Лампочка в стене разбрызгивала тусклый свет на железобетонные плиты пола.

— Будь что будет, — озвучила в миллионный раз крутящуюся в голове мысль Вэньг и полезла вниз. Круглые стальные перекладины неприятно холодили руки. Лестница крепилась к осклизлой стене из красного кирпича, в щелях между которым рос мох.

Паучкова не придумала ничего лучше, как последовать примеру подруги.

— Умные девочки, — одобрил Серёга, дожидающийся в конце кирпичного коридора, в который вела лестница. — За мной.

Вэньг Ли и Таня Паучкова не смели противиться.

И зря…

Они спустились в катакомбы. Сотни ходов, комнат, лестниц… Целый подземный город. Эхо прошлого, подаренное таинственными племенами скифов. Во время оккупации, откопанное и приведённое в подобающий вид отрядами СС. Место, в котором приносились кровавые жертвы. Вначале Великой Богине Табити-Весте. А потом и Великому Фюреру Адольфу Гитлеру. Место, о котором многие жители города Н упорно пытаются не вспоминать.

Потолки были высоки, стены располагались достаточно широко друг от друга, будто строились они не для простых людей, а для трёхметровых переростков. Кто знает, быть может, так оно и было… По дороге встречались люди. Бледные и молчаливые. Некоторые из них сухо кивали Серёге, чтобы тут же скрыться. На Таню и Вэньг никто не обращал внимания, словно и не было их вовсе.

Подруги шли молча, крепко держась за руки.

После полутёмных коридоров, свет люминесцентных ламп резал глаза. В комнате ждала подруга. Но это была не Света Соловьёва. Да и не совсем подруга, если откровенно. Гадливо хихикая, Серёга закрыл дверь за спинами девушек. Оставляя их наедине. Таню Паучкову, Вэньг Ли и Лену Крохину.

Ту самую Лену, от которой они вместе со Светкой отвернулись, которую прогнали, не взяли с собой пробовать взрослый байган. Оставили наедине с суицидальным настроем и невыносимой болью от проваленного теста на совершеннолетие…

Крохина гордо восседала на старом кожаном кресле (единственном атрибуте мебели в пустой комнате), её каштановые волосы увенчивала пластмассовая диадема с красными стёклышками вместо рубинов. Одета Крохина была, как и в день сдачи теста, в потёртые голубые джинсы и жёлтую байковую рубаху. Правда, длинные рукава были засучены. Словно девушка нарочито хотела продемонстрировать свой свежий и очень уродливый шрам. Место, через которое чуть не вытекла вся её жизнь…

— Ну что, суки, не ожидали меня здесь увидеть, — спокойно спросила Крохина.

— Лена… что… ты… здесь делаешь? — выдавила Ли.

— Что делаю? — ещё спокойней спросила Крохина. — Вдыхаю в себя радость, — она махнула на пол, на котором в обилии валялись отработанные «маски счастья».

— Я даже и не знаю что сказать, Лена, ты… — подала голос Паучкова.

— Не говори ничего, мразь, — порекомендовала Крохина. — Я здесь маленькая королева подземелья. Меня все любят и уважают. А ещё я могу расколоть твою сраную голову, как грецкий орех — просто подумав об этом…