Эрик Рассел - Против странного устройства

Еще через двадцать минут из задней комнаты появился Вайт. В руке у него была блестящая длинная скрученная лента. Его лицо было усталым, а очки съехали на кончик носа.

– Эту штуку использовали не для собак, – объявил он. – Это стробоскопический ужас. Парень, который это придумал, сделал бы миру одолжение, если бы разрешил себе ампутировать голову.

– Что это? – спросил Рирдон.

– Минуточку, – сказал Вайт и посмотрел на дверь в заднюю комнату.

Появился Сандерс, сел на край стола, вытер свое пухлое лицо платком и посмотрел на Рирдона. Он был пунцовым, по лбу его струился пот.

– Будучи предупрежденным и не напичканным наркотиками, я выжил. Другие вряд ли, – сказал он и опять вытер лицо. – В этой комнате пыток я только что убил парня. Я его разделал быстро и по все правилам и сделал это с большим вкусом. Я прижал его к кровати и вскрыл ему горло от уха до уха.

– Правильно, – подтвердил Вайт. – Это было обдуманное и хладнокровное убийство и такое сочное, что увидеть можно раз в тысячу лет. Одно только подкачало.

– Что? – бросил Рирдон, уставившись.

– Потому что это только совершил я. Вот так прямо от уха до уха.

Впечатленный такой конкуренцией на убийство, Рирдон спросил:

– То же место? Та же техника? Те же мотивы? Та же жертва?

– Конечно! – ответил Вайт. – Та же лента, – он помахал блестящей лентой. – Это сцена убийства, – он бросил ее на стол. – Посмотри сам. Вся эта штука специальный кинопроектор. Он показывает стробоскопические кадры в естественных красках. Картина показывается на экране, сделанном из тысячи мелких пирамид из специальной пластмассы и пространственный эффект получается без поляроидных очков.

– Ничего нового, – заметит Рирдон. – Это делали и раньше.

– Кое-что новое есть, – заметил Вайт, – фильм снят так, что камера все время смотрит на происходящее с точки зрения того, кто все это совершает.

– Это делалось и раньше, – опять заметил Рирдон.

– А что не делалось раньше, так это вырезки на ленте. Пленка не стандартная и идет со скоростью триста тридцать кадров в минуту. Каждый пятый кадр дает резкую вспышку. Это создает стробоскопический эффект с частотой одиннадцать вспышек в секунду, что совпадает с пульсацией зрительного нерва. Понимаете, что это значит?

– Нет, продолжайте.

– Это эффект вращающегося зеркала. Это вводит зрителя в состояние гипноза.

– Черт, – сказал Рирдон, он взял ленту и попробовал рассмотреть ее в свете уличного фонаря.

– Даже если предположить, что зрителя не пичкали наркотиками, а мы предполагаем обратное, – продолжал Вайт, – зритель смотрит фильм, хорошо зная, что это фильм. Но вскоре он входит в состояние гипноза и отождествляет себя с камерой. И тогда все это становится фальшивой памятью. Мозг не может совместить это с местом и временем в памяти. Но в памяти есть пустые места, когда происходили события не стоящие запоминания. Эта аппаратура создает преступления, преступление, место, обстоятельства, мотивы и примерный период прошлого. И мозг заносит это в память туда, где ничего не было.

– Это может показаться невероятным для тех, кто это не испытывал на своей шкуре, – мрачно заметил Брансом. – Я-то уж хорошо знаю, насколько это убедительное чувство.

– Какой-то гений придумал очень эффективное промывание мозгов, – сказал Вайт. – И это вполне достаточно, чтобы убедить человека, что белое это черное, учитывая, конечно, что все это делается без предупреждения и человек не подозревает, что с ним делают, – порывшись в кармане он достал еще одну киноленту и дал ее Брансому. – Там в контейнере небольшая фильмотека убийства. Убийства расположены где угодно, отсюда до Тимбукту. А эта пленка содержит Бельстонское убийство, хотя у меня такое подозрение, что его снимали за тысячу миль от Бельстона. Как вам это нравится?

Брансом посмотрел пленку на свет.

– Бог мой, – сказал он. – Это Элайн?

– Возможно, второсортная актриса на другом конце планеты, – предположил Рирдон.

– Сомневаюсь, – вмешался в разговор Сандерс впервые за время обсуждения техники. Он все еще был в поту. – Эти убийства слишком реальные. У меня такое чувство, что главный артист действительно погибает.

– У меня тоже, – заметил Вайт.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Рирдон.

– Там смерть слишком естественна, чтобы ее так подделывать. Я думаю, что кого-то по каким-то причинам приговаривают к смерти, но им не объявляют этого, а надувают их и предлагают принять участие в съемках. Все они играют роль и только в последний момент узнают, что последняя сцена для них смертельна.