Эрик Рассел - Против странного устройства

– Я хочу уйти, – ответил Хаперни, потирая руки.

– Почему? Вы нашли себе лучшее место где-нибудь еще? Мы должны знать это.

Хаперни начал шаркать ногами. Вид у него был довольно несчастный.

– Нет, я не нашел еще другой работы. Да и не искал. Пока что. Может быть потом.

– Тогда почему вы решили уйти? – спросил Байтс.

– С меня довольно, – сказал Хаперни смущенно и взволнованно.

– Довольно? – скептически переспросил Байтс. – Довольно чего?

– Работать здесь.

– Давайте говорить прямо, – настаивал Байтс. – Мы вас ценим. Вы работаете здесь уже четырнадцать лет. До сих пор вы, казалось, были довольны. Ваша работа считалась первоклассной и никто никогда не критиковал ее или вас. Если вы будите продолжать в том же духе вы обеспечите себя до конца своих дней. Вы действительно хотите отказаться от выгодной и интересной работы?

– Да, – подтвердил Хаперни.

– И ничего не имеете лучшего в перспективе?

– Именно так.

Откинувшись на спинку стула, Байтс уставился на него и задумался.

– Знаете что я подумал? Вам стоит показаться врачу.

– Я не хочу, – ответил Хаперни. – Более того, мне это не надо, и я не буду делать этого.

– Врач может просто определить, что вы страдаете от истощения нервной системы в результате того, что вы много и упорно работали. Он может быть просто порекомендует вам долгий и полный отдых, – настаивал Байтс. – Вы можете тогда взять продолжительный оплачиваемый отпуск. Поехать куда-нибудь в спокойное местечко, порыбачить и в положенное время вы вернетесь такой же блестящий, как новенький доллар.

– Я не интересуюсь рыбалкой.

– Какой же черт вас тогда интересует? Что вы собираетесь делать после того, как уйдете отсюда?

– Поеду куда глаза глядят, попутешествую немного. Я хочу быть свободным и ехать куда захочу.

Нахмурившись, вступил Лейдлер.

– Вы хотите выехать из страны?

– Не сразу, – ответил Хаперни.

– Ваше персональное дело говорит, что вы еще ни разу не запрашивали заграничного паспорта, – продолжал Лейдлер. – Я должен вас предупредить, что вам придется ответить на много нескромных вопросов, если вдруг вы запросите паспорт на выезд. Вы были допущены к информации, которая может быть полезна врагу. Правительство не может игнорировать этот факт.

– Вы хотите сказать, что намериваюсь торговать этой информацией? – спросил Хаперни, слегка покраснев.

– Совсем нет. По крайней мере ни при этих обстоятельствах, – горячо заверил Лейдлер, – на данный момент ваша репутация безупречна. Никто не сомневается в вашей преданности. Но…

– Что но?

– Обстоятельства могут изменится. Парень, который просто ездит по стране без работы, без каких-либо источников доходов, в конце концов встает перед финансовой проблемой. И тогда он получит свой первый опыт в испытании бедностью, его идеи начнут меняться. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Я найду работу, когда-нибудь, где-нибудь, когда я буду для этого готов и здоров.

– Ах так! – вмешался опять Байтс, ехидно подняв брови, – что вы думаете, скажет босс, к которому вы обратитесь с вопросом, не нужен ли ему специалист по глубокому вакууму?

– С моей квалификацией я могу и мыть посуду, – возразил Хаперни. – Если вы не возражаете, я бы хотел решать свои проблемы сам, на свой манер. Это ведь свободная страна, не так ли?

– Мы просто хотим получить ясность, – с угрозой сказал Лейдлер.

Байтс глубоко вздохнул и возразил: – Если парень настаивает на том, чтобы стать сумасшедшим, то мне его не остановить. Так что я принимаю его отставку и передаю его дело в штаб-квартиру. Если они решат, что вас надо пристрелить до рассвета, то это будет на их совести, – он махнул рукой. – Хорошо, идите, я все сделаю.

Когда Хаперни вышел, Лейдлер сказал: – Ты заметил его лицо, когда ты сказал, что его надо пристрелить до рассвета? Мне оно показалось чересчур напряженным. Может быть, он чего-то боится?

– Воображение, – возразил Байтс. – Я видел его в этот момент, он выглядел вполне нормально. Я думаю, что он просто поддался естественному зову природы.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он просто задержался в сексуальном развитии, а сейчас созрел. Даже в сорок два не поздно заняться этим, чем занимаются в юности. Бьюсь об заклад, что он пуститься отсюда во весь галоп, как разгоряченный бык. И так и будет скакать, пока не наткнется на подходящую самку. Тогда он ею воспользуется по прямому назначению, остынет и захочет обратно свою работу.