Эрик Рассел - Безумный мир

Хансен наклонился вперед и мягко спросил:

– Значит, вы хотите, чтобы Куина поджарили в собственном соку?

– Что за чепуха! – вспыхнул Дрейк. – Я руками и ногами за то, чтобы вытащить Куина. Он – пилот космического корабля, и хотел бы я посмотреть, как он разделается с этими дерьмовыми небожителями. У меня тоже есть на это свои причины, но я уступаю очередь Джорджу, потому что он космонавт! – Его обеспокоенный взгляд перешел с Хансена на Армстронга. – Я хочу только сказать, что не вижу никакого выхода из грязи, в которую мы вляпались. Это как зыбучий песок. Мы будем бороться и одновременно погружаться, погружаться и погружаться, пока не пустим последний пузырь. И чем отчаяннее мы боремся, тем быстрее погружаемся. Именно так я представляю наше положение. Может, вам оно кажется иным? Может быть, вы видите то, чего не вижу я? Если так, я хотел бы об этом знать. Тогда я понимал бы, куда мы идем, и мне стало бы гораздо легче на душе.

– Считай, что так оно и есть, – сказал Армстронг. – Наш дражайший друг Вомерсли был так любезен, что показал нам выход.

– А? – У Дрейка отвисла челюсть.

– Так ведь он же сказал: «Мы у последней черты»! Они у «последней черты»; не мы, а они. И мы поможем им перешагнуть эту черту. Пусть только нам повезет!

– М-да. – Дрейк выглядел озадаченным. – М-да. – Он неопределенно повел рукой перед лицом. – Наверное, это от недосыпа. Либо я слишком туп. – Он посмотрел на Хансена: – Вы что-нибудь поняли?

– Нет, – безразлично ответил детектив. – Хотя мне, собственно, все равно. Мне важно, чтобы брякало в кармане.

– Джордж Куин знает то, чего не знаем мы, – объяснил Армстронг. – Он знает, когда, где и как нанести удар. – Он повернулся к Дрейку, и тот в ответ на его взгляд закатил глаза.

– Не обращай на меня внимания. Я сейчас даже не в состоянии понимать английский язык.

– Ладно. Значит, решено – мы выручаем Куина. Остаются еще две проблемы. Первая – берем ли мы с собой Мириам?

– Попробуйте только не взять! – крикнула Мириам из кухни. Она указала кофейником на Хансена: – Он – мое единственное алиби! Я от него не отстану.

– Ответ ясен. – Армстронг ухмыльнулся. – Берем мы Вомерсли или оставляем здесь под охраной?

– Он для нас – все равно что золотой запас, – сказал Хансен. – Я не люблю расставаться с золотом. Кроме того, предоставив Вомерсли охрану, мы уменьшим нашу численность.

– Я бы вообще не спускал с него глаз, – посоветовал Дрейк. – У меня на душе неспокойно, когда я его не вижу. Я не доверяю ему, даже когда он там, наверху, без сознания.

– Ясно. Берем с собой. – Армстронг посмотрел на часы. – Мы уже потеряли массу времени… Сейчас у нас две машины, Хансена и Дрейка. Дорога впереди длинная, долго собираться некогда. – Он указал на аппарат на полу: – Эту штуковину тоже надо прихватить. Она пригодится, если какая-нибудь канарейка откажется щебетать.

– Канзас-Сити, скоро увидимся! – Хансен встал, и вместе с ним поднялись трое его людей. – Конечно, если нас не укокошат по дороге.

Дом Синглтона оказался ничем и никем не защищенным – будто у хозяина не имелось врагов! Забавный контраст с цитаделью Вомерсли! Очевидно, руководителю здешнего «Норман-клуба» не было нужды хитрить так, как его коллегам на далеком Восточном побережье страны, – он возглавлял менее активный и не так глубоко погрязший в грязных делах филиал.

Они увидели старый, колоритный особняк, от которого веяло солидностью и респектабельностью, столь любимой банкирами и консервативными бизнесменами. Армстронг почувствовал облегчение.

Сидя в первом автомобиле, позади Хансена, который лениво развалился на водительском месте, он сказал:

– Этот болван Вомерсли говорил, что Синглтон знает его в лицо. Сейчас Синглтон дома. Если уж мы поймали фортуну за хвост, надо ее не отпускать. Я предлагаю использовать Вомерсли как фасад и идти напролом. Что скажете?

– Одобряю. – Хансен обвел дом пристальным взглядом. – Я всегда выигрывал, когда действовал быстро. Если ты медлишь, то даешь думать противнику.

– О'кей. Скажу нашим. – Открыв дверцу, Армстронг выбрался из машины и внимательно оглядел улицу. Он почти не боялся, что его узнает какой-нибудь случайный прохожий, хотя все вчерашние газеты поместили его фотографию. Заголовок гласил: «Двести тысяч долларов за поимку преступника…»

Снимок был нечеткий; впрочем, даже если бы он оказался хорошим, Армстронг не особенно волновался бы, потому что большинство людей не помнят, что они читали за завтраком, не говоря уж о вчерашних газетах.