Александр Лебедев - Тая

Вероника говорила, ей самой рассказ казался очень глупым и неубедительным, но она продолжала и вновь переживала ужасы и холод, которые преследовали ее на протяжении последних дней.

– Можешь ты в такое поверить?

– Нам надо приготовить пищу, – сказал Студент.

– Глупо, да?

– Нет не глупо, просто я хочу подумать.

Он достал из упакованного в каяк гидромешка свои продукты и приступил к кухарству. Получалось все очень быстро. Вероника с восхищением смотрела за его работой. Очень скоро над костром полетели аппетитные запахи, а в тарелках закипели походные яства.

– Как задорого у тебя получается.

– Практика, – сказал Студент, – тень на теле теории.

– Ты не позволишь тебе помочь?

– Нет, хочу произвести на тебя впечатление.

– Тебе это удалось.

– Надеюсь, что еще все впереди.

– Скажи, Леш, а откуда у тебя столько продуктов?

Студент бросил косой взгляд в сторону Вероники, но поняв, что она его перехватила, сказал:

– Как бы тебе это объяснить? Понимаешь, это мой неприкосновенный запас.

– Большой запас.

– На три дня. А так как я гурман, то привык возить с собой всякие лакомства. У меня есть маленькая аптечка, пожарный комплект, нож и даже немного спирта. Но все это я никогда не расходую и привожу обратно. Это неприкосновенный запас, и если я его стану трогать, он перестанет таким быть.

– А ты все дни голодал?

– Нет. В том-то и дело. Этот НЗ не заканчивается.

Студент виновато посмотрел на Веронику, как будто в этом могла быть его вина.

– Ты сказал «не заканчивается»?

– Да. Каждое утро я нахожу новый НЗ, чтобы я с ним не делал, и это не самое странное.

– Что же может быть еще?

– Знаешь, когда я выбрался, то сначала не поверил. Мне показалось, что я сломал руку, но оказалось, что это только ушиб. Я решил, что вы все погибли, но как ты мне сказала, выбрались все. Я должен был переохладиться, но и этого не произошло. Как-то странно, как-то необычно все стало другим: и мы, и предметы, и явления. Ты знаешь в древней Греции жил один математик. Он вывел теорему, но ее доказательства не записал. А так как был чудаковатым человеком и писал только на полях, то оставил приписку, мол, места не хватило.

– И что?

– Я ее доказал. Хочешь, покажу?

– Нет, Леш, я все равно в этом ничего не пойму.

– Жаль, но не суть дела. Понимаешь, прошло уже более трех столетий, и какой-то студент, сидя у костра, доказывает эту теорему как дважды два.

– Что же тут плохого?

– Вероятность мала. Понимаешь, все твои злоключения, говорящие головы и странное поведение как-то можно объяснить. Можно предположить, что это групповой психоз или галлюцинация, но доказательство реальное.

– Почему ты в этом уверен? Это тоже может быть психозом. Если ты находишься под давлением наркотиков или сильного психотропного препарата, то твое доказательство может оказаться иллюзией.

– Может, но сама теорема никогда. Она существует и это проверено многократно, а я всего лишь ее доказал. Но даже не это меня смущает.

– А что еще?

– То, что вероятность, что ее докажу я настолько мала. Настолько…. Ну, представь Солнце…

– Ой, тяжело в такую погоду, но попробую.

– Представь, Солнце состоит из маковых зерен.

– Ух, ты.

– И одно из них помечено. Причем зерна находятся внутри сферы и тщательно перемешаны.

– Тяжело мыслить космическими масштабами, но предположим.

– Так вот, я запускаю в эту сферу руку и достаю одно зернышко. И это зернышко помечено.

– Как ты посчитал?

– Как все. Эта вероятность десять в минус триллионной степени, если хочешь. Но и это еще не все, я понял многие вещи, которые раньше казались невозможными.

– Например?

– Например, я никогда не мог понять, почему не кончается пространство.

– А оно не кончается?

– Говорят, что нет. За нашей галактикой есть вселенная, и если вылететь за ее пределы будет что-то еще, ведь так?

– Наверное.

– Так вот, я понял, что неправильно думал. А все потому, что Евклидова геометрия не верна. Но гораздо важнее, что она опирается на основы, которые не верны в принципе.

– Боюсь показаться неучем, но ты мне их не напомнишь?

– Хотя бы определение прямой. Помнишь?

– Конечно, – Вероника сделала наивную улыбку.

– Множество точек на плоскости.

– Ну и что здесь такого?

– Как же, Вероника. Если на прямой поставить хотя бы одну точку, это будет не прямая, это будет два обратно направленных луча.

– А в чем разница?

– В том, что прямой быть не может. Ты в природе видела прямую? Прямую линию, уходящую в бесконечность без начала и конца, лишенную точки отсчета и системы координат.