Александр Лебедев - Тая

– Кэп, даже я не смогу сказать – верю я в них или нет, а ты за меня распорядился, будто я простая, как три рубля.

– Поверь, Москвичка, в этом мире не все так сложно.

– Да? Тогда поделись опытом?

– Понимаешь, Москвичка. Все наши деяния, влечения и мысли достаточно просты. Взять хотя бы желание есть или размножаться. С одной стороны это очень разные желания и ничего общего в них нет, но если только вдуматься, то окажется, что это всего лишь боязнь смерти. Потому что если ты не будешь есть, то умрешь, и если ты не размножишься тоже умрешь.

– А если размножишься?

– Если размножишься, то останется твой вид, твоя фамилия, ребенок на тебя похожий и так далее.

– Но я-то умру?

– Конечно, умрешь, но когда ты умрешь одна, никому не нужная и всеми забытая или после тебя останутся люди, которые некоторое время будут тебя помнить – это две большие разницы. Знаешь, Москвичка, что такое две большие разницы?

– Нет.

– Есть разница между тем-то и тем-то, есть большая разница, а вот если человек оставил что-то на земле и если сгинул в небытие – это две разницы. Две, и, прикинь, Москвичка, большие.

– Пока не пойму, к чему ты клонишь.

– Я тебе про устройство в мире или основы философии толкую. А они о чем говорят? Что люди поступают весьма и весьма предсказуемо, потому что бояться одного – смерти. И хотят они кушать и детей заводят, чтобы не умереть, а если отсюда плясать, то любую схему, даже самую сложную, можно раскрутить и понять.

– Не мог бы ты спуститься до примера?

– Ну, спроси меня что-нибудь, то, что понять не можешь или объяснить.

– Хм. Зачем мой папа хочет отдать меня замуж за человека, который мне не нравится.

– Смерти боится, – растянул Кэп.

– Как все просто!

– А ты как думала?

– А я думала, он мне счастья желает.

– Нет, – возразил Кэп. – Он себе счастья желает, если бы он тебе его желал, то принял бы тебя за личность. Человека, которого он обязан уважать и с чьим мнением считаться, а это уже не его дочь. Это уже не человек, в котором он отразится, и останется жить после смерти, потому что это уже посторонний человек, а в постороннем человеке он жить не сможет.

– Хочешь сказать, что он специально принял такое решение?

– А разве сама не видишь? Кого бы ты ни выбрала, папа твой тебе откажет даже, если это будет достойный человек. А вот мерзавца, которого он тебе нашел, ты не должна полюбить. Иначе, он бы тебе не смог волю сломать и не смог бы навязать собственного решения. Заметь. Родители четко знают, что тебе надо, с кем ты должна спать и каких детей рожать, потому что это еще не твоя жизнь и не твое счастье. Это продолжение их собственной жизни, и впускать кого-то еще они ни за что не станут. Им не нужна твоя любовь и тем более твое уважение, потому что они рассуждают так: «Вырастет, поймет меня». На самом-то деле это даже по-другому звучит: «Вырастет, станет мной», но никто никогда не перерождается, и твой папа заблуждается не самым страшным образом.

– Логично ты рассуждаешь, Кэп, но вот как-то мелко, как-то подленько.

– Что значит мелко?

– Да свел ты мою жизнь к половым инстинктам, а кому же приятно это слушать?

– Москвичка, я же тебе сказал, что люди еще сильней заблуждаются.

– Как?

– Ну, вот возьмем опять же твоего отца. Я так понимаю, деньги у него есть, и проблем с материальным положением не имеется.

– Допустим.

– И автомобиль у него хороший и дом, наверняка, все дела.

– Допустим.

– А зачем ему это все?

– Как зачем?

– Зачем человеку деньги, если он их потратить не сможет? Зачем человеку Феррари, если в России не построили дорог, по которым на нем можно проехать? Зачем отапливать двадцать комнат, если тебе в трех комфортно и хорошо?

– Ну, во-первых у нас нет Феррари, а если папе нравятся точные немецкие машины, что из того?

– Прикинь, Москвичка, и мне нравятся, и если бы были у меня лишние деньги, я бы только на таких и ездил. Но твой папа покупает их по другой причине, а именно потому, что если приедет он в министерство на «копейке», никто не будет его уважать.

– Мой папа не работает в министерстве.

– Да какая разница, и в банк никто на отечественных автомобилях не ездит. А все потому, что не умеет твой папа ничего, кроме как взятки брать или давать. Если он покупает уважение за деньги, значит уважать его больше не за что.

– Да почему, черт возьми?

– Как почему? Надо мне платить за дорогую тачку, если я изобрел средство от облысения?

– Это уже совсем абстракция. Причем здесь тачка и причем здесь средство от облысения?