Александр Лебедев - Тая

– Дама. И я в тебе этого никогда не замечал.

– Доктор, – вздыхая, сказала Вероника. – Я, конечно, раскрылась и свою часть игры объяснила. Но тебе от этого легче не должно быть.

– Почему?

– Потому что, если Кэп на Зураба не работает, пропавших людей и говорящие головы я вообще никак не понимаю.

– А тушенку? – спросил Доктор, – он решительно направился к палатке и долго возился с Вероникиными узлами.

– Что? – не выдержала она.

– Все в порядке, семь.

– Это не в порядке, – сказала Вероника. – Я когда залезала тебя будить, две банки вытащила.

– Да ну? – не поверил Доктор.

– Да, и в реку их бросила, чтобы Кэп меня не убил.

– Значит все-таки Оля?

– Я даже слушать ничего не хочу, – сказала Вероника. – Давай останемся вдвоем.

– Ты же обещала, – сказал Доктор.

– А мы не будем его убивать. Просто оставим здесь.

– Вероника, Вероника. Ты вокруг посмотри. Туман, дождь, вот-вот снег пойдет. Кто же его найдет? Да и сколько он протянет? Сутки? Двое?

– Ты сказал, что до людей несколько десятков километров.

– Сказал, – согласился Доктор, – только это не значит, что через сутки мы будем греться в тепле.

– А что это значит?

– Только то, что нам предстоит длинный переход по местности мало мне знакомой. И если наш берег окажется отвесным – мы либо будем переправляться на другой берег, либо обноситься, а это препятствие непредсказуемое.

– Хорошо, – согласилась Вероника, – потащим его с собой.

Кэп что-то замычал, и его голова описала окружность.

– Ой, кажется наши командиры в себя приходють, – Вероника приложила палец к губам и, подойдя к Кэпу, достала его складной нож. Она схватила его за волосы и, максимально оттянув вверх голову, приставила к горлу лезвие.

– Ну? – спросила она.

На Веронику воззрились два непонимающих глаза.

– Будешь говорить? Будешь отвечать? Молчишь, гад?

Девушка размахнулась и отпустила звонкую пощечину так, что на щеках Кэпа осталась красная пятерня.

– Ыы! – замычал Кэп. – Ыка!

– А! – догадалась Вероника. – Ротик занят?

Девушка с удовольствием оторвала полоску скотча.

– Где Оля? – спросила Вероника.

– Да пошла ты.

Вероника равнодушно залепила скотч обратно.

– Видишь? Он ничего не скажет.

– Мне кажется, ты не права, – заметил Доктор.

Вероника снова потянула за край липкой ленты.

– Что тебе надо? Что ты от меня хочешь? Откуда ты взялась?

– Кэп, теперь вопросы задаю я.

– Да пошла ты!

Вероника покачала головой и, примерив полоску ко рту, медленно приклеила ее обратно.

– Вот что, дружок. Давай сначала. Если ты работаешь на Зураба, дай мне знать. Моргни, пукни, сделай что-нибудь. Если нет? У тебя два часа. Через два часа мы с Доктором двинемся в путь, а тебя утопим. Оля? Если ты знаешь, где Оля, она тебе не поможет.

Вероника подняла рулон скотча и старательно стала привязывать Кэпа к бревну.

– Что ты делаешь? – спросил Доктор.

– Я тебе потом расскажу, – подмигнула Вероника.

Несколько минут спустя, баррикада из Кэпа и окружающих пары бревен была готова. Напоминало это сожжение Джордано Бруно, но ни Веронику, ни Доктора не волновало внешнее сходство. Кэп так и остался у догорающего костра. А девушка и Доктор удалились в палатку. Представляла она жалкое зрелище, поэтому прежде чем уйти в утренний сон, пришлось провести реконструкцию. Все же некоторое время спустя палатка приобрела вертикальное положение, и Доктор с Вероникой, заняли наблюдательное положение.

Затея сводилась к наблюдению за Кэпом, потому что и Вероника, и Доктор решили, будто последние часы своей жизни человек обязан провести как-то по-особенному и либо покаяться, либо ждать помощи.

Толку от наблюдателей было мало: то один, то другой засыпал, поочередно храпя. В конце концов, Вероника проснулась. Она точно знала, что спала последние полчаса, Доктор занимался тем же, и определить время, которое Кэп оставался без наблюдения, было невозможно. Поэтому Вероника решила, что если бы Кэп имел возможность сбежать, то непременно это сделал.

Девушка выползла из палатки, теперь напоминающую нечто среднее между покосившимся сараем и надутой грелкой. Она, как ей показалось, очень уверенно подошла к Кэпу и, откинув лезвие ножа, прорезала в скотче узкую полосу.

– Москвичка, если у тебя есть мозги, ты лучше меня не развязывай.

– Я и не собираюсь, – сказала Вероника. – Сейчас мы тебя будем топить, поэтому не мни себя Буратино.

– Вот, стерва, – посетовал Кэп. – Может, в другом мире свидимся, я тебя точно не забуду.