Александр Лебедев - Тая

Но минуты шли, окрика не следовало, и возле костра не было звуков, кроме огня.

– Шли бы вы в палатку, – сказал Доктор.

– Нам и здесь хорошо, – ответила Оля.

Снова несколько минут тишины, затем звук упавшего на камни предмета, треск сучьев, чей-то хрип и жалобный писк.

– Держи, держи его, Док!

– Кэп…!

– Я сказал, держи!

– Не буду.

– Доктор Педалис! Я тебя буду резать на кусочки и плакать не давать.

– Мне все равно.

– А так?

Вероника очень хотела услышать, что происходит, но шум реки смешивался со словами и уносился водой. Разговор перешел в шепот, и девушка не слышала ничего, кроме возни и кряхтения.

Она почувствовала, как к ногам подбирается холод, и, осторожно подтянув коленки, свернулась калачиком. Так она пролежала больше часа, ничего не слыша, кроме собственного страха. Теперь холод проникал через руки и плечи. Ее тело стало подрагивать, а зубы приглашали друг друга на танцы. Все же она терпела, терпела столько, сколько смогла, пока холод не пересилил страх, и Вероника выглянула наружу. Лицо моментально онемело. Температура в спальнике была градусов на семь выше, и вылезать из него совершенно не хотелось. Зато всего в нескольких метрах теплилась красная полоска подрагивающих углей, а между двух бревен даже пробивался алый лучик огня.

Вероника стала внимательно всматриваться в темноту. Ее глаза не были избалованы светом, и она сразу определила, что по близости никого нет. Головой к огню лежало неподвижное тело Лари, вокруг были разбросаны многочисленные предметы экипировки и личные вещи, однако никаких следов Кэпа, Оли, Доктора и Паши.

Осторожно, сделав первый шаг, Вероника попробовала на вкус свои ощущения. Тело затекло, ломило от боли и холода, однако слушалось и казалось живым.

«Фатальных ран нет», – подумала Вероника. Она сделала второй шаг, снова остановилась. В голове шумела то ли вода, то ли кровь. Идти вперед казалось очень глупым, идти назад – невозможным. Она сделала еще несколько усилий и, ее ладони коснулись теплого воздуха, идущего от углей.

Дрова в костер никто не рубил, и то, что осталось от кострища представляло собой два сложенных рядом ствола. Сучья прогорели, а сами деревья дымно тлели. Вероника попыталась передвинуть стволы, но они оказались очень длинными. Девушка довольствовалась тем, что бросила несколько никем не замеченных сучьев. Огонь быстро подхватил их, затрещал, и красный свет разогнал темноту на несколько метров вокруг.

Вероника заметила возле Лари банку. Ее правильная цилиндрическая форма казалась чем-то нереальным, словно это был сложный электронный прибор или слиток драгоценного металла. Она тут же почувствовала, как хочет есть. Еще секунду, и голод рвал ее изнутри, а каждая клеточка кричала, вопила, визжала и требовала пищи.

Трясущиеся руки схватили банку. Что там? Тушенка? Каша? Хорошо бы съесть ее сразу, не грея и не жуя. Откусить банку и высосать ее содержимое, потому что нет времени и сил открыть, да и нечем.

Вероника поняла, что не успеет найти нож. Она умрет от голода, потому что пока будет искать, вернется Кэп и все отнимет. Такая мысль казалась логичной даже после того, как он насильно кормил Веронику.

Девушка положила банку в огонь и пошла вокруг костра, осторожно всматриваясь под ноги. Она почти сразу нашла стропорез, но толку от Л-образного ножа, залитого пластиком не было абсолютно. Стропорез одним движением перерезал альпинистское снаряжение, однако совершенно не подходил, чтобы открыть банку. Секунду поколебавшись, Вероника сунула его в карман. Она решила собрать все, что может пригодиться в дальнейшем. Очень скоро она обнаружила Олину куртку, два пакета «Роллтона», стальную кружку, зажигалку и пачку сигарет. Убирая в карман зажигалку, Вероника наткнулась на несколько купюр. Они уже не хрустели как раньше и от влажности стали мягкими и тяжелыми, но все еще оставались деньгами, такими странными и такими бесполезными.

Вероника вспомнила, что у нее было много таких купюр. Разных. Зеленых и пахнущих бензином, с Президентами Соединенных Штатов. Широких и жестких, похожих на почетные грамоты, с набором голограмм и большой буквой Эпсилон. Целые коллекции отечественных городов. А еще цветные пластиковые карточки. Банковские, телефонные, в метро, для домофона. Она почти никогда ими не пользовалась, но носила с собой. Так на всякий случай. Случаи ведь всякие бывают, а любую проблему можно решить с помощью денег. И не важно, чьи они, а важно, в чьих руках находятся.