Александр Бушков - Господа альбатросы

Они помолчали. Динамики Главной Диспетчерской выплескивали рев пьяного дуэта:

Тихо лаяли собаки

в затухающую даль.

Я явился к вам во фраке,

элегантный, как рояль...

- Менестрели... - поморщился Тарантул. - Тим, все полеты на сегодня отменены. Пойдешь только ты. Звеном. По маршруту бонеровской "семерки". Нужно посмотреть, что там...

- Людей подбираю сам?

- А когда это я вмешивался в твои дела?

Адамян ткнул его кулаком в плечо, неуклюже повернулся и пошел к зданию дирекции, оплывший старый фанатик аэрологии, сумевший одиннадцать лет назад дотянуть до полосы то, что осталось от самолета да еще ухитрившийся эти лохмотья посадить. С тех пор - в воздух даже пассажиром нельзя...

К Панарину валила толпа пилотов. Они мимоходом распихивали по урнам бутылки со сметаной, галдели и чертили ладонями в воздухе нечто напоминающее то ли фигуры высшего пилотажа, то ли женские формы.

- Адмирал! - заорал Леня, истово салютуя Панарину молочной бутылкой. Честь имею доложить: новоприбывшее женское пополнение путем визуально-дистанционного осмотра и психологического экспресс-анализа признано ласковым и сговорчивым. Несомненно слабы на передок-с!

- Вольно, - сказал Панарин. - Господа Альбатросы, диспозиция следующая: идем в Вундерланд по тропе "семерки". Веду я. Со мной Сенечка на своем драндулете и Леня со Стрижом на "Сапсане". Шагом марш!

Кто-то громко присвистнул, но ему тут же нахлобучили фуражку на нос.

4

- Может быть, когда-нибудь пойму,

что заставляет вас идти на риск

сломать свои элегантные шеи.

- Когда поймете, скажете нам. Для

нас самих это тайна.

Д.Френсис

Видимость оказалась идеальная, какую и сулили метеосводки. Панарин тысячу раз проникал сюда, но всегда это было как первая сигарета, первая женщина, первый синяк под глазом, первый орден. Потому что Вундерланд это Вундерланд, аминь, господа альбатросы...

А меж тем внизу не наблюдалось ровным счетом ничего чудесного. Внизу была Река, широкая и спокойная, были желтые песчаные отмели, кое-где пересеченные полосами гальки. И пышный березовый лесок. И буро-зеленые, не знавшие плуга поля.

- Между прочим, - сказал Сенечка Босый. - Я тут пролетал позавчера, и не было здесь никакой рощи. Солончак красовался самого паскудного облика.

- Ты когда перестанешь удивляться?

- Да сам знаю, и все равно...

- Разговорчики, - сказал Панарин.

- "Омутки" пошли, альмиранте.

- Ага. Фиксирую.

- Вниз, на третий коридор.

- Есть третий коридор.

Стайка небольших овальных водоворотиков плыла против течения навстречу самолетам. Их видели тысячу раз и давно знали, что никаких живых существ там нет. Просто водоворотики, плывущие против течения...

- "Сапсан", съемка.

- Есть.

- Болометр в дело.

- Есть. Расхождений с прежними данными не вижу.

- А вот кавитация какая-то странная. Я таких пузыриков никогда прежде не видел.

- Я тоже. Новенькое что-то. Альмиранте, ваши указания?

- Сенечка, пошел, - сказал Панарин. - Анализ всеми бортовыми средствами, на вертикалках зонды вниз.

- Есть.

Сенечкин "Мерлин", заваливаясь на крыло, скользнул влево и вниз, замер винт - Сенечка врубил сопла вертикальной тяги, завис над "омутком", и вниз брызнули тонкие струйки дыма - пошли зонды.

- Пишет, сучья лапа. Интересные кривульки.

- Точнее.

- Эффект Мейсена. Похоже, Кардовский со своим ирландцем были-таки правы...

- Довольно, - сказал Панарин. - Изменение цвета воды мне не нравится... Сеня, вверх!

Вода взвихрилась, и пяток смерчиков рванулись к самолету, но "Мерлин" метнулся вверх быстрее, и синие прозрачные щупальца опали, вновь стали спокойной водой.

- Назад, - сказал Панарин. - В прежнем ордере. Не расслабляться, быть предельно внимательными.

- Ну кого ты учишь, бугор? Не девочки ведь.

"Знаю", - подумал Панарин, и тем не менее назойливо всплывают в памяти имена тех, кто позволил себе расслабиться, когда заворожила магия прекрасных слов "обратный путь". Все они - под пропеллерами, и большинство из них лежат там в виде символических урн, не содержащих и одной подлинной молекулы усопшего...

- Внимание, альмиранте, - сказал летевший слева Сенечка. - Заметил слева от меня что-то новое. Когда мы шли вглубь, этого не было.

Панарин тоже увидел нечто поблескивающее, серебристое, льдисто-мерцающее, протяженное; угадал вопрос Сенечки, прозвучавший в наушниках двумя секундами позже:

- Посмотрим?

А если и бонеровская "семерка" вот так - летели назад, заметили нечто новое, расслабились чуточку, свернули... Нет? Здесь, в этом месте, если верить приборам "семерки", они не сворачивали, но разве можно быть уверенным в чем-то, находясь над Вундерландом?