Наконец изображение стало более четким: на равнине среди разбитых, расщепленных страшными взрывами деревьев занимался туманный рассвет. Фон все ещё оставался темным, но расплывчатые фигуры постепенно превращались в реальных людей - молодых солдат, сжимающих винтовки с примкнутыми штыками; на головах лихо заломленные, грибовидные каски, с губ свисают сигареты, на Лиз пахнуло дымом. Усовершенствованные проекторы передают даже запахи зловоние окопов, запахи рома, кофе и сигарет, гнилостный душок, исходящий от того зеленого, давно уже мертвого... Да, здесь съемка более качественная. Один солдат мечтательно улыбается - видно, ему что-то вспомнилось. Через секунду начнется атака, и он одним из первых опрокинется навзничь. Рядом с ним молодой капитан с квадратной челюстью потягивает кофе. Лиз испытывала неодолимое чувство сопричастности - что-то среднее между сочувствием, досадой и сообщничеством. Затем офицер - самоуверенный, красивый парень - криво улыбнулся в объектив. Это было веселое проклятие в адрес жидкой окопной грязи. Откуда-то издалека раздался голос Марвелла:
- Самое невероятное, что все они жили, разговаривали, двигались!... И каждый может их увидеть.
Ему удалось на миг затронуть какую-то струну в воображении девушки, но один взгляд па его широкое, мясистое, потное лицо вернул её к действительности. Марвелл в своих Сценах явно перебирает. Отсюда и потливость, и привычка жевать усы! Вот и летательные аппараты, которые он вставил в план, - это уж чересчур!
Брызги неприятно пахнувшей жижи долетели до Лиз, когда по экрану прошлепали подошвы солдатских ботинок. Парни по щиколотку утопали в грязи; один из них бросил сигарету и выругался сквозь зубы. Видно, они уже были взвинчены до предела. Лиз вдруг подумала: вот почему я сижу в Центре, а не шагаю па заре человеческой эры по зеленой саванне за каким-нибудь верзилой с квадратной челюстью. Да, уж лучше создавать Сцены, чем жить в них!
- Прелестный эпизод войны, Лиз! - окликнул её Марвелл. - Такие простые, милые ритуалы!... Ну наконец они готовы!
Да, они были готовы. Два десятка парней, некоторым осталось жить считанные минуты; вот сейчас один из них опрокинется навзничь, головой к невидимому оператору, завершив краткую вспышку своей жизни в окопе Механического Века.
- Смотрите, у него свисток! - почти взвизгнул Дайсон.
Молодой офицер с серьезным видом поднес к губам свисток. Компьютер расшифровал его значение - отчасти символическое, отчасти функциональное. Подавая сигнал к атаке, он одновременно служил талисманом.
- Пошли! - воскликнул Марвелл.
Продолжительный свист, молчание, люди, карабкающиеся вверх по скользкой стенке окопа, и двадцатилетний мальчик, что валится спиной прямо на кинокамеру, - вот и все, если не считать нескольких загадочных кадров с летательными аппаратами. Не слишком богатый улов, чтобы компьютер мог составить план Игры!
Робот подождал, пока не погаснут на экране последние блики, и обратился к Марвеллу:
- Сэр, может, прогоним аппараты на большей глубине?
Марвелл нахмурился, и робот угадал причину его беспокойства. Дайсон знаком приказал продолжать, но Марвелл, должно быть, из самолюбия, воспротивился.
- Оставь! - отрывисто произнес он и заорал другому роботу: - Сигару!
Закурив толстую сигару, тот быстро засеменил к нему па паучьих ножках. Целый час ждал он сигнала: то, что Марвелл взял сигару, значило, что модели памяти почти завершили свою работу в черепных коробках стоящих внизу людей. Индивидуальные модели памяти все глубже врезались в подсознание тысяч и тысяч людей, ожидавших эксперимента. Крохотные организмы, внедряющиеся в податливое тело, быстро перестраивали психику в соответствии с требованиями Игры. Мощный поток информации проникал глубоко в лабиринты памяти и накладывался на индивидуальную структуру разума, на личные воспоминания, перерабатывая их согласно плану Игры.
Лиз разглядывала людей на своем сканере; её удивляло, как они непохожи друг на друга. Но сможет ли их запрограммированный разум справиться со стоящей перед ними задачей? Окажется ли план Игры жизнеспособным?
Люди должны адаптироваться к новым обстоятельствам, поэтому, чтобы Игра не закончилась неудачей, компьютер десять раз перепроверяет и просчитывает все возможности. Лиз зябко повела плечами. Марвеллу достаточно того, что компьютер дал "добро". Будут воссозданы военные действия Механического Века. Настоящая окопная грязь, настоящие винтовки и смерть. И подлинные летательные аппараты.
Читать дальше