Радий Радутный - Мозаика странной войны

Но легче от этого не становилось.

Мало утешала и мысль, что очутившись на месте главы местной же службы безопасности, он, то есть Пилот, вел бы себя точно так же, а то и хуже, так что обижаться вообще не на что.

Поматерившись для порядку еще несколько минут, Пилот закрыл глаза и попытался уснуть. Сначала это даже удалось, но уже через несколько минут такого радостного беспамятства из глубин подсознания поползли воспоминания о Психологе, Контактере, Стратеге, Подводнике, любимой девушке, наконец… Пилот с криком вскочил и предпочел просто поваляться на койке, тупо уставившись в потолок.

Дверь открылась с легким шуршанием, Гэбист вошел и устало опустился на стул рядом.

— Что слышно хорошего? — равнодушно поинтересовался Пилот.

— Мне бы хотелось уточнить некоторые детали, — игнорировал его вопрос гость. — Расскажи, пожалуйста, подробнее о твоем отлете с Санатория.

— А что здесь рассказывать? Заправился, залез в атмосферник, закрыл кабину, взлетел, набрал высоту — да, атмосфера там потоньше, так что я набрал не тридцать тысяч, а где-то двадцать-двадцать одну, запустил Переход — и прыгнул.

— Сзади ничего подозрительного не заметил?

— “Сзади” — это где?

— На поверхности планеты.

— Ничего. А что?

— Высоту набирал по спирали или по прямой?

— По прямой. Не хотелось устраивать Переход над головами.

— Высоту точно не помнишь?

— Точно не помню. Тысяч двадцать — двадцать одна. Но вообще-то, ты можешь спокойно запросить параметры перехода у Ящика.

— Запросили уже… — поморщился Гэбист.

— И что?

— Дать бы тебе по голове за такие вопросы! — неожиданно вспылил собеседник. — Бля, не был бы ты мной самим — сейчас бы валялся на полу с закрученными за голову ногами и рассказывал бы, рассказывал, рассказывал! Тьфу!

— Как, однако, я круто пал! — присвистнул Пилот. — Неужели приятно было таким заниматься?

— Всяко было, — уже поспокойнее буркнул Гэбист. — Бывало и приятно. Ладно, кончай скандалить. Ящик мы уже опросили. Вообще-то ты чист. Почти.

— А что значит “почти”? И к чему эти допросы?

— А к тому, что через пару минут после твоего отлета Координатная Линия… ну, Санаторий, в общем, — перестала существовать.

— К-как это? — Пилот вскочил с койки. — Как перестала?

— Очень просто. Так же, как и база. Гигатонная бомба в океан — и в реакцию вступает дейтерий гидросферы. Планета — в пыль.

— А… а бомба откуда?

— А вот это и есть самое интересное. Знаешь ли ты, что магнитодинамички вызывают возмущения во временном потоке?

— Нет, первый раз слышу. Но причем тут магнитодинамички?

— А при том, что таких возмущений в районе Санатория не зафиксировано.

— А в районе базы?

— Возле базы сам черт ногу сломит, — смутился Гэбист. — Там же летало все, что могло от земли оторваться. Там линия еще лет двести в порядок приходить будет — да и то, только если прямо сейчас все взорвать.. Но речь не о том.

— О чем же? — уже не так бурно поинтересовался Пилот.

— О том, что гигатонную бомбу доставили на Санаторий на атмосфернике.

— На… моем?

На Пилота жалко было смотреть. Несколько секунд Гэбист с наслаждением разглядывал посеревшее лицо допрашиваемого, затем с явным сожалением ответил:

— Нет. Твой такую игрушку не поднимет. Но против тебя есть другие материалы.

— Какие же? — облегченно вздохнул Пилот.

— Контактера помнишь?

— Да, — он вдруг понял, что расслабился рано.

— Так вот, — Гэбист снова сделал вид, что наслаждается самой процедурой допроса. — По последним сведениям, работала она на амазонок, бомбу они наводили по ею установленным маякам, и один из таких маячков мы сняли с твоего атмосферника.

Полковник казался таким же одинаковым, как и все остальные “родственники” — но только с первого взгляда. За все время встречи будущих участников рейда он не проронил ни слова, и только когда речь зашла о конкретных деталях, глаза его перестали быть тусклыми, весь он как-то оживился, распрямился, и даже помолодел.

— В общих чертах суть операции состоит в том, чтобы благополучно доставить устройства на линию, содержащую базу амазонок, и сбросить его в первую попавшуюся приличную акваторию. Желательно при этом попасть не во внутреннее озеро, а во что-нибудь, сообщающееся с Мировым океаном — хотя особого значения не имеет, сгорит вся их планета за минуты или десятки минут.

Пойдут пять машин — два атмосферника, две магнитодинамички, и собственно, носитель с комбинированными двигателями. Магнитодинамички оборудованы ЭМИ-предохранителями, позволяющими благополучно пережить три ЭМИ-импульса. Комбинированный движок носителя имеет пять таких предохранителей, и, кроме того, способен около часа лететь на атмосферном приводе.