А. Дж. Риддл - Ген Атлантиды

– Ты не можешь меня убить. Я Иммари . Этого никогда не поддержат… – Конрад упал на колени, чувствуя, как Колокол бьет прямо у него в сердце, разрывая его в клочья изнутри.

– Ты вовсе не Иммари, Конрад. Ты научный эксперимент. Ты необходимая жертва… – Мэллори пошелестел какими-то бумагами, потом что-то сказал кому-то за рамкой экрана. Чуточку помолчал, выслушивая ответ. – Хорошие новости, Конрад. Мы принимаем данные телеметрии от скафандра. Они должны дать нам все необходимое. У нас есть зародыш с устойчивой активацией гена Атлантиды – на самом деле это ребенок Дитера и дочери Патрика. Вот такая ирония. В общем, беда в том, что нам нужен геном из того же генетического фонда до активации гена Атлантиды. В идеале – одного из родителей. Нам также требовалось отследить и протестировать этот геном под воздействием Колокола, чтобы понять, какие конкретно гены и эпигенетические факторы тут задействованы. Как ты помнишь, демонтаж Колокола требует грандиозных усилий, да притом остается проблема энергоснабжения. – Мэллори непринужденно взмахнул в воздухе ладонью. – Так что мы решили оставить этот Колокол действующим, подготовить шприц со средством для отслеживания генов и ждать, пока ты выйдешь. Я никогда не был так же силен в речах, как ты, зато прекрасно ориентируюсь в том, кто как поступит. А ты, Конрад, очень предсказуем.

Отплевываясь кровью, Канн повалился ничком на лед.

– Пожалуй, пора проститься, мой старый друг. Как я сказал, твою жертву будут помнить.

Едва Мэллори договорил, как в его кабинет вбежал человек. Выслушав его, Крейг вытаращился на него в полнейшем недоумении.

– Гибралтар?! Когда?!

Дверь портала скользнула в сторону, и Кейт затаила дыхание. Все оказалось в точности как и сказал отец – центр управления с уймой стеклянных панелей. Но отнюдь не безлюдный: внутри, покачиваясь на табурете, сидел часовой с глянцевым журналом в руках.

При виде Кейт и двух мальчиков он мгновение просто таращился на нее, а потом вернул табурет на все четыре ножки и поспешно вскочил. Журнал с обнаженной девицей на обложке порхнул на пол, а часовой схватил прислоненную к стене автоматическую винтовку и направил ее на Кейт.

– Не шевелитесь, доктор Уорнер! – беспрекословно приказал он, а затем приблизил плечо ко рту и проговорил: – Здесь Миллз, зал номер семь. Они у меня, Уорнер и оба пацана. Прошу помощи.

Не прошло и десяти секунд, как в помещении оказались еще двое охранников. Обыскали всех троих, быстренько обхлопав их со всех сторон. Пряча в карман отобранный у Кейт пистолет, старший группы ухмыльнулся и бросил:

– Пойдемте с нами.

Мэллори Крейг расхаживал из угла кабинета в угол, дожидаясь новостей. И поднял глаза, как только вошел работник Иммари.

– Мы получили биометрические данные от скафандра Канна. Доктор Чанг их анализирует, но говорит, что ему нужно тело.

– Отлично, добудьте ему тело. Что у нас по Гибралтару?

– У них Уорнер и двое детей.

– Кто именно из Уорнеров? – вскинулся Мэллори.

– Женщина.

Мэллори никак не мог сообразить, что же он упустил.

– Хотите, чтобы мы…

– Еще кто-нибудь выходил?

– Нет.

Усевшись за стол, Крейг принялся лихорадочно что-то строчить на бумаге. Дописав, он встал, вложил письмо в конверт и надписал адрес.

– Нужно срочно доставить это.

– А как быть с доктором Уорнер?

Мэллори задумался, глядя в окно. Неужели Вэйл и ее отец погибли в катакомбах?

– Держите женщину там. Необходимо ее допросить. И утройте охрану этой комнаты. Скажите, что я уже в пути.

Держа мальчиков поближе к себе, Кейт следовала за охранниками по вьющимся коридорам.

И вдруг позади них знакомый голос приказал:

– Стоять!

Кейт и охранники повернулись к человеку, тоже сопровождаемому двумя бойцами. Оба были одеты в мундиры с флагами, каких Кейт видеть еще ни разу не доводилось. Под каждым флагом были две заглавных буквы в квадрате: [II].

– Дальше ее забираю я, – заявил Мартин Грей.

– Никак нет, сэр. Приказ председателя Крейга, – старший из конвоиров Кейт выступил вперед, словно вступая в противоборство с Мартином и его людьми.

Кейт чуть не охнула при виде Мартина: волосы всклокочены, бороду он вообще, похоже, не брил… целые месяцы? Наверное, и не мылся столько же. Длинные волосы и борода в сочетании с диким, изнуренным выражением глаз являли резкий контраст с чистотой и вкрадчивостью его голоса.