Александр Тюрин - Каменный век

Луч лазера создал канал ионизации, сверкнула зеленая молния и сраженный ей дядя Витя пал на землю едва живой, рассыпав вокруг себя покупки. Прибежали контролеры, охранники, одели шляпу на сотрясенную голову дяди Вити, проверили чеки, сличили его портрет с физиономиями, находящимися в розыске. Потом вложили ему сумки в руки и вывели за дверь, чтобы он шатался уже на улице.

— Во паскуда, три раза туда-сюда просвистел, и никто ничего не заметил. Нет, надо было ему еще рыло начистить,— сказал охранник.

— Как бы нам самим рыло не начистили. Ведь молнией-то можно звездануть только уголовника, а такого олуха, как этот, лишь предупредить звонком. Хорошо, если он деревенщина неотесанная и в суд не подаст,— резонно заметил директор и обернулся к системотехнику.— Ну, так почему ведете огонь по социально слабым и умственно отсталым?

— У кибероболочки был сбой при декодировании мыслесигналов, информация оценена неверно. Но и дядька с каким-то прибабахом, зуб даю. И вообще, оболочка у нас свежая, зеленая еще, можно сказать…

— Свежая, зеленая, вы что на базаре?— уверенно нахамил директор.— Дайте-ка весточку про этот темный случай в Службу Санации.

Тем временем колеблющийся на ветру дядя Витя захотел поскорее добраться до гостиницы “Ленинград”. Там ему, как труженику села, предоставили лежачее место на втором ярусе в общей спальне для социально слабых и умственно отсталых. На первом ярусе, как и полагается, помещались ветераны труда, пенсионеры, на третьем молодежь, неформалы всякие. Так желательно было б сейчас протянуть ноги на своей заслуженной койке, но такси-роботы, робобусы, зля его, не спешили на вызов. Колени дрожали, язык присох, очень хотелось заглотить пива, которое хранилось у него в номере под подушкой. Дядя Витя нащупал потной рукой в кармане скомканную денежку и решил рискнуть своими финансами. Замахал частнику, который как раз выезжал из подворотни дома напротив. Водитель заметил, решил помочь лоху.

Но тут откуда ни возьмись выскочил робобус, прямо наперерез частнику, тот едва успел скрежетнуть тормозами. “Садитесь быстро, не теряя общего времени”,— пискнул токер от имени и по поручению робобуса. “Накося,— заупрямился дядя Витя,— теперь уж без сопливых обойдемся”. Он обогнул робота, подошел к частнику и кое-как протянул отягощенную сумками и авоськами руку к дверце. Но тут пришлось дяде Вите проявить беличью прыть. Робобус чуть проехал вперед, потом двинул задом, вырулив впритык к тому борту автомобиля, где стоял дядя Витя. “Вы должны ехать на мне”,— неумолимо провозгласил робобус через токер. Но дядя Витя решил противиться чужой непреклонной воле до последнего дыхания. Он побежал с мостовой на тротуар, робобус же последовал за ним. Дядя Витя не объяснял себе причин, а лишь ставил перед собой задачи: уйти от погони и сохранить сидоры с покупками. На тротуаре он оглянулся, желая показать кукиш робобусу, но тот не дал возможности глумиться над собой — машина неотступно следовала за человеком. Сельский труженик свернул за угол — и робобус за ним, умело прижимая к стене и приговаривая: “Вот теперь ты — мой”.

Выбор был, как всегда, небогат: или полностью принадлежать машине, ущемив человеческое достоинство, или, расцветая достоинством, становиться красным пятном на стене. В каком случае меньше дергаться придется — неясно. Поэтому он выбрал третье. По дороге ему попался мусорный бак. Он сорвал крышку и нырнул ласточкой вглубь, упрямо сжимая ручки катулей в кулаках. Внутри дяде Вите не все понравилось, но на свиноферме запахи тоже были не ахти.

Сориентировавшись в замкнутом пространстве, дядя Витя стал наблюдать за адской машиной, которая постояла немного, как бы в раздумии, потом ткнула бак бампером. Бак упал на бок, покатился. Покатился вместе с ним и дядя Витя с пожитками. Потом изнурительное верчение прекратилось, бак уткнулся в стену и произнес: “Не кантовать. Опять кантуют, ублюдки”.

Едва все соки в дяде Вити прекратили кружиться, как их плеснуло вдоль. Робобус наезжал и отъезжал, усердно сплющивая бак, который стонал и ругался. Дяде Вите казалось, что робобус просто захотел приготовить железный блин с мясной начинкой. “Поди, поди”,— уговаривал селянин робота, как деревенскую жучку, а потом не выдержал и завыл горестным воем. “Выходи,— приказал робобус.— Будешь за все отвечать”.

Дядя Витя смолк, но выходить на расправу не стал, а решил приготовляться к смерти. Но тут пытка прекратилась. Дядю Витю вытащили из бака, конечно, вместе с катулями, которые он ни разу не отпустил. Над ним склонилось дружественное лицо водителя и хмурая физиономия гаишника.