Роман Солнцев - Иностранцы

- И чё вы молчали?! - повторила радостная Лида. - Таились вовсе ни к чему. Народ у нас хороший.

Эля старательно рассмеялась, оглядывая полки со "сникерсами" и коробками овса "Геркулес", и как бы безразлично пояснила:

- Да это сынок у меня, изучает язык... мечтает поехать в Кебридж, что ли... а нам все одно. Мы же домоседы, никому не мешаем... Феликс свои поделки режет, я за машинкой сижу... Жаль, что хлеба-то нет.

- Так и быть, отдам из своих... - засверкала глазами Лида и протянула Эле теплую еще, с оранжевым верхом буханку. - Бери, бери!

- И ты всем тут же рассказала? - спросила Эля, машинально отбрасывая свои руки за спину и все же заставив себя принять хлеб. - Ну и правильно! Мы сами уж собирались... в мае, когда год исполнится.

- И она пошла-побежала домой почему-то мимо до роги, по белым от солнца сугробам, не видя ничего и продолжая нести на лице улыбку, чувствуя, как мороз ломит ей зубы.

- Вот так, Феликс!.. - и Эля заплакала.

Муж выслушал жену, кивнул и закурил. Давно он не курил.

- Это все твои игры! Твои глупости! Твой бред!..

- Н-да. - Френсис поднялся и стал ходить взад-вперед, как он делал всегда, когда случались неприятности. - "Я миленочка люблю. Я миленка утоплю. И кому какое дело, куда брызги полетят?!"

Это Николай Иванович растрепался. А ведь обещал.

- Господи, был ты ребенок и остался!.. Неужели не было понятно, что все равно просочится?.. Вы же, мужики, трепачи хуже баб! Да и смысл?.. Мельницу нам не потому погубили, что русские... а только потому, что ты похвастал, какой доход она даст... Надо прибедняться, Феля, я тебе всю жизнь говорю. Надо быть смиренней, смиренней! В бывшей соцстране зависть - страшная сила!.. А ты вечно:"Я это сделал, я это мигом сообразил!.." Талантливый, да еще хвастливый! Кто это вынесет?!

Феликс угрюмо молчал. Лицо у него осунулось, постарело, словно он утром плохо побрился. И шотландская бородка придавала ему теперь вид не джентльмена, чего он добивался, а неряшливого типа, вроде современного рок-певца или базарного торговца.

Эля вскочила и, оглядываясь на дверь, зашептала:

- Прости, но я думаю - нам надо срочно, срочно уезжать! То, что узнали сельчане, их озлобит. Это же понятно.

- Но почему?! - закричал Феликс. - Что мы им плохого сделали? Я раздаю игрушки бесплатно во все праздники... лес не воруем, я покупаю... в речку отходы не валим...

- Лучше бы воровали... и сор выбрасывали, как все... были в дерьме, как все...

- Что ты говоришь?.. Как ты можешь?!

- Не знаю. - Эля словно споткнулась. - У меня предчувствие.

Сегодня любой повод, выделяющий людей, вызывает одно чувство - злобу. - И шепотом повторила по-английски. - From day to day...

Муж пожал плечами.

- Бог любит троицу. Нам здесь должно повезти...

Но через день случилась первая неприятность - заболел Фальстаф. Пес лежал на истерзанном, измятом снегу возле конуры, закатив глаза и хрипя. Явно был отравлен. Рядом валялась кость с клочком мяса. Он никогда не брал еду из чужих рук, но это лакомство кто-то перебросил через забор - и пес не удержался ( может, решил, что кость оставил хозяин?..). Белое пятнышко над левым глазом дергалось. Пес околел к вечеру.

Собаку похоронили - и той же ночью на воротах кто-то вывел огромными черными буквами:"Предатели Родины сколько вам заплатила ЦРУ?"

Феликс с сыном замазали надпись охрой, на досках буквы сделались почти неразличимы, но Феликс понимал: это лишь начало.

Николаевы перестали выходить на улицу. У Эли было несколько трехлитровых банок муки, она за хлебом больше не бегала - пекла блины. Корова Таня давала молоко, стало быть, имелись в наличии и масло, и сметана - можно было прожить.

Но неожиданно среди ночи во всей усадьбе погасло электричество. Неужели опять в селе сожгли трансформатор?! Кто-то включил огромные спирали в каменке своей бани, разумеется, минуя счетчик? Но у ближайших соседей, за кедрами и оградой, окна светились. Николаевы зажгли свечи, и взяв фонарик, Феликс покрутил пробки счетчика - здесь все было в порядке. Потом выбежал на улицу обследовать ближайшие столбы. Провода были на месте, нигде не свисали, и на них не были наброшены другие, которые могли бы вызвать замыкание.

К утру у Николаевых потекли холодильники. Для освещения можно было бы использовать динамомашину над баней, собранную Феликсом еще в областном центре из отходов военного завода, но пропеллер не вращался - сияла тихая морозная ночь.

Феликс утром снова вышел к столбам - кажется, все на них, как должно быть. Хотя снизу толком не разглядеть. Электромонтера вызвать из Малинино? Но Николаевым было известно - единственный телефон, стоящий в доме фельдшера Нины Ивановны, уж месяц как не работает. Сесть на трактор да поехать за ним? Но трактор не завелся, промерз.