Роман Солнцев - Нерассказанный рассказ

Конечно же, Катя краем глаза узрела толстую в рыжей вязаной кофте до колен старуху с красными жилистыми руками, но о чем с ней она могла говорить? Раз считают балдой, она так и будет вести себя - меньше приставать будут... Глаза ее застилали слезы обиды, но сказки, справедливые и волшебные, уводили прочь от этого дикого мира, где люди друг друга не любят...

"Ах, как хорошо в сказках! Добрый молодец - сразу видно, что он добрый... ведьма - сразу видать, что ведьма... все понятны, и с первой строки знаешь, кому верить, кому нет... Но ведь в деревне Чудово почти так и было? И в тамошних окрестных селах? Наверно, в этом проклятом Желтом Логу с самого начала народ собрался чужой, вот почему никто никому не верит? Может быть, хоть в Михайловской школе повезет с друзьями..."

Увы, когда ее на первый раз Витя отвез на тракторе в Михайловку мимо березового криволапого леса, мимо пасеки, черневшей под дождем, Катя, взволнованная ожиданием чего-то нового, светлого, необыкновеного, столкнулась с таким же, как дома, раздраженным народом. Катя по характеру своему вела себя тихо, но уже на третьем уроке ее пересадили на" камчатку" по просьбе ее соседки по парте, румяной Риммы.

- Она из "этих"... она радиактивная... - услышала Катя.

Домой она шла одна - три девочки и один мальчик из Желтого Лога демонстративно убежали вперед. Осенью рано темнеет, дорога глинистая, скользкая, Катя брела, обходя лужи и соскальзывая ботиночками в жижу. А если идти по стерне, то соломинки хлещут по ноге и рвут колготки... Катя тащилась к мерцающим вдали окнам неродного села и вспоминала печальное, невероятно прекрасное лицо Марии, матери Христа в каком-то соборе, она уже путалась... Мария склонила голову, и на руках ее мертвый юноша. Гид рассказывал, что нашелся в толпе безумец - швырнул в Марию железным предметом, кажется, отверточным ключом, и отшиб у скульптуры кончик носа... Нос потом приклеили, поправили, но вот поймали ли изверга? Наверняка это не итальянец, говорил гид в клетчатом пиджаке, с розочкой в кармане.

Наверное, француз. Но Катя читала французские народные сказки, и у них тоже народ был умный и добрый. Или он испортился после того, как на них напали немцы и правили там несколько лет? Но ведь и у немцев какие чудесные люди в сказках? На флейтах играют, поют и пляшут, а если надо за работу взяться - засучат рукава и все берутся, даже их короли!

В десятом классе Михайловской школы не нашлось ни одной девочки, ни одного мальчика, кто подошел бы к Кате Жилиной и сказал: "Давай дружить". Березовские держались отдельно, желтологовские - отдельно, "хозяева" михайловские - само собой, вели себя нагло и неприятно.

"Ах, почему говорят "солнечное " детство, "золотая " юность? Самая тяжелая в жизни пора... Хотя и потом... какие такие радости у мамы, у папы? Вообще, зачем люди родят друг друга? Если сами мучаются...

Но ведь было же когда-то в нашей деревне нам хорошо? И стало быть, еще раньше - еще лучше? И в сказках не все выдумка?.."

Наконец, на перемене к одиноко стоявшей у батареи отопления Кате (какая горячая батарея! Хоть погреться перед дальней дорогой под мокрым снегом...) подошел, загребая, как клоун ногами, краcногубый в очках Котя Пузиков. Он был тщедушный мальчик, но, кажется, сын начальника милиции, и никого не боялся. Подошел, протянул руку - Катя машинально протянула свою.

А он хмыкнул и ,схватив ее руку, приложил к ней левою рукой какую-то трубку с лампочкой - и лампочка загорелась красным светом.

- Точно радиоактивная!.. - возопил паренек. - Тобой надо облучать помидоры в теплицах... хотя есть их потом - тоже станешь радиоактивным! Детей не будет никогда! Зато трахаться можно без опаски...- И заржал, как козел. - Берегись!

Кате стало страшно. Она поняла смысл слов Коти Пузикова. Но неужто у нее вправду никогда не будет детей? Лучше об этом сейчас не думать.

Но как же Витя? Он же совсем молодой... Может, отец Кати по этой причине и пьет? Он же раньше только по праздникам, и то рюмочку, не больше... "Господи, вот в чем разгадка неприязни людской! Когда я нагишом купалась возле дома, может, уже тогда решили, что я мужиков зазываю? Слабоумная... да еще и с мертвым женским началом..."

Катя сама зашла в библиотеку и взяла читать учебники по медицине, книгу "Мужчина и женщина", "Секс в жизни женщины"... Меланхоличная, с вечно заложенным носом библиотекарша Эльвира Ивановна осклабилась, глядя, как школьница Жилина складывает в свой старый портфель книги.

- Задание на дом дали?- ехидным голосом осведомилась она.