[ сборник ] - Этот добрый жестокий мир

«Какой идиот придумал оборудовать рыболовную платформу еще и экскаватором? — раздраженно думал Ким, запуская идентификатор неполадок. — Ну ладно, вертолетная площадка и впрямь нужна — мало ли как придется эвакуироваться? Но экскаваторы и бур? Сюда бы их сейчас, этих умников!»

Рабочая многофункциональная платформа с нежным названием «Ромашка» с шестью развернутыми и поднятыми сетями и впрямь напоминала гигантский механический цветок пятисот метров в диаметре. В «Прайтек» вечно. пытались сэкономить, но один человек для обслуживания этакой махины, круглогодично дрейфующей в Андаманском море, не просто мало — это черт знает что! Даже по их дурацкой инструкции полагалось шесть! Когда-то, лет восемь назад, их и было шесть. А потом штат «Прайтек» начали сокращать. Их стало пять, четыре, три — пока Ким не остался на «Ромашке» в полном одиночестве. Он сто раз отправлял ходатайства, но…

— Ты идиот! — безапелляционно заявила ему по скайпу его бывшая жена Тина. — Пока поддерживаешь эту свою штуковину в рабочем состоянии, они так и будут на тебе ехать! А ты не можешь выбить даже то, что тебе положено! Мямля!

Ким согласился. По совету Тины он даже прикинулся больным: на АТЛЕ прилетел дежурный врач «Прайтек», осмотрел его, нашел здоровым и снял треть оклада за ложный вызов.

— Разве это все, чего ты хотел добиться в жизни? — выговаривала ему мать из далекого Далласа. — Рыбак! И ты для этого защищал диссертацию? Мог бы преподавать!

— Не всем это дано, — оправдывался Ким. — Человек должен быть счастлив тем, что делает, ты не находишь?

— Счастьем рот не набьешь, — едко парировала мать. Она в целом знала, что говорила: отец Кима в жизни своей не трудился в корпорациях, перебиваясь случайными заработками и протащив избранницу с маленьким ребенком по всей Юго-Восточной Азии. Ей это в конце концов опротивело, и они с Кимом уехали в Даллас сразу после развода. Но Ким, несмотря на все усилия, так и не смог приспособиться к «цивилизованной жизни».

— Надо просто делать то, что у тебя получается лучше всего, — в сотый раз объяснял он матери. — Рано или поздно это начинает работать на тебя! Ого-го как работать!

— Это все отговорки. Ты лентяй и бесхребетник! — махала руками та.

Может быть, признавал Ким, это и впрямь всего лишь отговорки, и ему давно пора что-то кардинально поменять. Но ему нравилось одиночество, каким бы диким это ни казалось окружающим. Ему нравилось, что никто не мешает ему ходить в драных обрезанных шортах, и только в них. Открывать ножом консервные банки, жарить яичницу прямо на раскаленном от солнца люке, курить в постели — да мало ли что еще? У «Ромашки» действительно прорва функций — она опресняет воду, синтезирует вполне приличную органику, скачивает торренты, управляет банковским счетом, шьет, дезинфицирует и стирает. Шесть человек могли бы поддерживать ее в идеальном состоянии, но ему и одному кое-как основное удавалось. И потом, случись ему уволиться, куда он пойдет? Жена забрала дом, у матери новая семья. А ему не так много и надо. Пожалуй, он бы не возражал провести на «Ромашке» остаток дней, вот только наловить норму для «Прайтек» становилось все труднее.

«Неужели тебе не скучно?» — не раз спрашивали его.

«Скучно? — искренне удивлялся Ким. — У меня под ногами целый мир!»

Подводный мир Андаман его завораживал. Ким опускался под воду два-три раза в день и каждый раз возвращался с сожалением. В нарушение инструкции он часто дрейфовал на мелководье, чтобы иметь возможность вдоволь наглядеться на косяки рыбок всех цветов радуги, грозных крапчатых мурен, изящных и смертельно опасных морских змей и прочую разнообразную живность.

За восемь лет работы на «Ромашке» Ким основательно изучил рельеф дна. У него были свои заповедные места — отловив положенную норму и сдав ее сборщикам, он на неделю-другую уплывал к маленькому подводному плато в ста милях от Симиланских островов, где покров коралловых рифов иногда поднимался к поверхности, а средняя глубина составляла метра четыре. Залитый утренним солнцем, украшенный кружевами кораллов и цветками актиний, скрывающий в себе сотни тысяч самых причудливых обитателей — то был по-настоящему его мир. Этот мир поначалу отнесся к чужаку с поверхности настороженно: Кима здорово пугали морские змеи, акулы и мурены, которые тут достигали невиданных размеров. Однако он возвращался снова и снова, пока не привык. Прочел все, что мог, о нравах морских обитателей и узнал, что слухи о кровожадности акул сильно преувеличены, а мурен человеку вообще не следует бояться.