Грег Иган - Теранезия

Они остановились перекусить в центре леса, в редком месте, где грунт был настолько каменистым, что кустарник держался на расстоянии. Прабир все еще, садясь на землю, не чувствовал себя в безопасности, пока не обрабатывал все вокруг репеллентом — вряд ли муравьи всегда находились внутри орхидей в ожидании легкой добычи. Ему было странно, почему они не взбираются на деревья и не нападают на птенцов; возможно, они просто не смогли нужным образом адаптироваться или затраты энергии на это себя не оправдывали.

— Так что, — сказала Грант, — вы приехали сюда всей семьей и прожили здесь три года? А твоя сестра родилась на острове?

Он засмеялся.

— Ну не настолько уж мы были изолированы. Четыре раза в год мы отправлялись в Амбон на пароме и летали в Дарвин, когда мама рожала.

— Но здесь все же не слишком подходящее место, чтобы растить ребенка, — сказала Грант и тут же поспешно добавила: — Я не критикую твоих родителей, я просто поражена, что они смогли с этим справиться.

— Для меня это было само собой разумеющимся, — пожал плечами Прабир. — Я имею в виду, что людям в небольших селениях на других островах было проще с транспортом, больницами и остальным. Но у нас имелся спутниковый канал, который позволял легко забыть об отделявшем нас расстоянии. Благодаря тому, что в школе в Калькутте организовали удаленное интерактивное обучение по сети для детей из удаленных поселков, я даже смог участвовать в уроках.

— То есть у тебя были друзья твоего возраста, пускай и в сети?

— Ну да. — Прабир пересел, почувствовав дискомфорт. — А вы? Как было у вас в школе?

— У меня? Как у всех.

Грант замолчала на какое-то время, потом взяла камеру и стала сканировать кусты вокруг.

— Бабочки проводят довольно много времени, — сказала она, — довольно высоко в листве. Может они откладывают яйца там.

Она опустила камеру и как бы мимоходом поинтересовалась:

— Как у тебя с лазаньем по деревьям?

— Давно не практиковался.

— Это как езда на велосипеде. Разучиться невозможно.

Прабир глянул на нее с каменным выражением лица.

— Это же вы полевой биолог, помните? А я кабинетный зомби. И меня не волнует, насколько древней вы являетесь: вы в лучшей форме, чем я как минимум раза в два.

— Ты преподнес это так галантно.

— Я не буду! — категорически заявил Прабир. — Сделка, которую мы заключили в Амбоне…

— Хорошо, хорошо! — замахала руками Грант. — Я спросила только потому, что не знаю насколько прочные ветки у этих деревьев. Я думала, ты в курсе — ты же должен был лазить по ним ребенком. Я вернусь на корабль и возьму веревку…

— Веревку ? Вы серьезно?

— У меня был неприятный опыт в Эквадоре, — призналась она. — Я переломала кучу костей. Так что теперь я осторожна сверх меры.

Возмущение Прабира улеглось. Он отстаивал принцип, но не хотел показаться мелочным садистом.

— Хорошо, я согласен при условии, что вы мне заплатите. Десять долларов за дерево.

Грант на мгновение задумалась.

— Пусть будет двадцать. Моя совесть будет спокойней.

— И кому нужно трудовое право, когда есть такая совесть?

Грант выбрала одно из мускатных деревьев. Прабир снял ботинки и закатал штаны. Он колебался, не зная с чего начать. Самая нижняя ветка была как раз над головой; он, вероятно, смог бы залезть просто по стволу, цепляясь руками и ногами за кору — он лазил даже на кокосовые пальмы — но знал, что будет выглядеть смешно и неуклюже, попытайся он проделать это сейчас.

Прабир схватился за ветку и, подтянувшись, обхватил ее ногами и так и висел некоторое время как ленивец, соображая, как быть дальше. Старт оказался неуклюжим, но, когда он встал на ветку, крепко держась за следующую, его охватил восторг. Запах коры, ощущение ее под своими подошвами оказались совершенно привычными и, даже вид других деревьев, проглядывающих сквозь ветки, был намного ближе его к тому, что он помнил, чем вид с земли. Он взглянул ан Грант, чтобы не потерять перспективу и не слишком увлечься воспоминаниями.

Она прикрыла рукой глаза от солнца и посмотрела на него.

— Будь осторожен!

Прабир сделал по ветке несколько шагов, чувствуя, как она прогибается и попытался подстроить старые рефлексы под свой нынешний вес.

— Обещаю, — прокричал он Грант. — У меня нет ни малейшего желания ломать себе шею из-за какой-то гусеницы.

Он обшарил листья вокруг, пытаясь найти следы питания личинок, но безуспешно. Он залез выше. Голуби улетели при его приближении — он почувствовал колебания воздуха и заметил размытый след. На ветке оказались зловонные жуки, но он отогнал их репеллентом. Иногда на деревья забирались питоны, но даже нижние ветки не выдержали бы веса существа, даже отдаленно подобного тому, с которым он столкнулся в мангровых болотах; если он не впадет в панику и не свалится вниз, разбившись насмерть, ему не о чем беспокоиться. Если, конечно, питоны не стали ядовитыми.