— Если это так, то сокровище уже поделено на всех, — пожал плечами я.
— Отлично сказано, Ганс. Но пойдем же! Нас будут ждать столько, сколько понадобится, но мое тело ужасно исстрадалось за время путешествия и более всего жаждет нормальную еду и нормальный кров.
Я заверил, что не меньше господина заинтересован в этих наслаждениях, и мы поспешили к одному из знакомых Клауса фон Дирка, которому он заблаговременно написал с просьбой: найти под наши нужды какой-нибудь дом.
Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что этот дом похож на настоящий дворец, что к нему прилагается кухарка и слуга, мои комнаты (именно комнаты!) практически не уступают по роскоши господским, и все это досталось нам совершенно даром. Я по-новому посмотрел на слова Клауса фон Дирка о том, что здесь у него есть настоящие друзья.
Разумеется, господин не был жаден, и денег у нас имелось в достатке, но, зная местные обычаи и не желая обидеть хозяина, он принял все эти дары, лишь запретив слугам заходить в комнаты, которые собирался превратить в лабораторию.
Вечером нас проведал хозяин в сопровождении младшего сына. Они говорили на арабском, но Клаус фон Дирк любезно переводил мне, чем, как мне показалось, в немалой степени удивил хозяина, который знал, что я всего лишь слуга.
— Добро пожаловать тебе, друг, — приветствовал хозяин дома моего господина. Склонившись в поклоне, этот упитанный невысокий человек держался весьма уверенно. Из чего я заключил, что это не просто купец, но кто-то имеющий власть повелевать. — Абдулла, твой раб, также пришел засвидетельствовать тебе свое почтение.
Хозяин, чьего имени я так и не узнал, толкнул мальчишку, и тот упал на колени и принялся путано и горячо благодарить господина, ставшего его провожатым в мир живых. Эту часть мне переводили неохотно, только описывая то, что происходит и не вдаваясь в подробности.
Когда Абдулла закончил, Клаус фон Дирк улыбнулся, поднял мальчика с колен и принялся расспрашивать о самочувствии. Абдулла отвечал спокойно и уверенно, но, как мне показалось, он чтил господина, как святого. Одного из тех, кем можно восхищаться, но лучше делать это на расстоянии.
Так собственно и было. После торжественного ужина, часть блюд на котором мне показалась чрезмерно острой, Клаус фон Дирк и хозяин принялись благодарить друг друга и уверять в дружбе. Один говорил, что ни в коем случае не станет злоупотреблять гостеприимством, в то время как другой неизменно повторял, что приезд такого гостя — это честь, и господин может пользоваться расположением хозяина столько, сколько ему потребуется.
После того как стороны, так и не придя к единому мнению, рассыпались в любезностях, мы остались вдвоем. И больше хозяева нас не посещали, за исключением печального дня прощания, которым закончилось наше пребывание в Багдаде в будущем.
— Все же, восточный этикет порой бывает несколько утомителен, — заметил Клаус фон Дирк. Я посмотрел внимательно на него, а он в ответ рассмеялся. — Не забивай себе голову словами, которые говорили Аль-Газир и Абдулла. Мальчик родился слабым, а я помог его выходить, после чего меня стали считать едва ли не чудотворцем.
Я кивнул, заметив, однако, что за последние дни уже второй раз сталкиваюсь с подобным явлением. По всему выходило, что Клаус фон Дирк принижает свое умение врачевать.
* * *
Первые дни нашего пребывания в Багдаде, я был предоставлен сам себе. Господин вставал рано и уходил к своим многочисленным знакомым. Мне же он велел осматриваться и привыкать.
— Я хочу, чтобы ты свыкся, с этим миром, Ганс. К тому же, ты должен понимать и принимать его реалии, — сказал он мне в первый день перед уходом.
Как мог, я старался выполнить его наказ, однако сердце неизменно приводило меня к заветному дому, в котором поселился герр Дифенбах. Агнетт, если была свободна, выходила ко мне, и мы прогуливались по соседним улочкам. Прогулки были коротки — фрейлейн Эльза чувствовала себя ужасно одинокой в этом чужом мире, а потому Агнетт не желала оставлять госпожу надолго. Герр Дифенбах вскоре собирался отправиться обратно, вопреки первоначальным намерениям задержаться до свадьбы. Он уверял, что в том его принуждают дела, но Агнетт считала, что таким образом герр Дифенбах хочет, чтобы дочь свыклась с обществом будущего мужа. Фрейлейн Эльза же относилась к герру Кноппу, как я уже говорил, с холодной отстраненностью. Понятное дело, что его общество не приносило ей радости.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу