Джо Холдеман - Бесконечный мир

Эти разработки стоили жизни многим тысячам людей, а в Северной Дакоте появился громадный кратер – но к тому времени, когда Джулиан пошел в школу, правительство уже могло себе позволить обеспечивать всех граждан любыми материальными благами. Естественно, оно не давало тебе абсолютно все, чего тебе хочется – алкоголь и прочие наркотики отпускались под строгим контролем, точно так же, как небезопасные штуки, вроде оружия и машин. Но если ты – хороший, законопослушный гражданин, то можешь прожить всю жизнь в достатке и безопасности, не пошевелив даже пальцем, конечно, если только тебе самому не захочется работать. За исключением трех лет обязательной государственной службы.

Большинство граждан в течение этих трех лет просто носят военную форму и работают в Управлении Ресурсов – то есть следят за тем, чтобы нанофоры бесперебойно получали все необходимые для их деятельности вещества. Примерно пять процентов призывников надевают голубые униформы и становятся медработниками – это люди, у которых при тестировании обнаруживаются способности к работе с немощными стариками и больными. Еще пять процентов надевают зеленые мундиры и становятся солдатами. Небольшая часть из этих пяти процентов, проявивших при тестировании сообразительность и быстроту реакции, становятся механиками.

Людям, которые попадают на государственную службу, разрешается продлевать контракт, и очень многие этим правом пользуются. Некоторые из них хотят быть полезными обществу, им невыносима мысль о том, что вся жизнь пройдет в полном бездействии. Некоторых привлекают дополнительные выгоды, которые они получают вместе с униформой – деньги на развлечения и хобби, уважение в обществе, удобства от того, что не надо думать, чем бы заняться – у тебя есть начальство, которое всегда скажет, что необходимо делать. Ну и еще – карточка довольствия, по которой можно получать алкоголь в неограниченном количестве, но только в свободное от дежурств время.

А некоторым просто нравится, что им разрешают носить оружие.

Солдаты, не занятые в управлении «солдатиками», «летунами» или «морячками» – между собой механики называют их «бутсами», – получают все положенные военнослужащим льготы, но их в любой момент могут уволить из армии и отправить по домам. Им обычно не приходится сражаться с противником, поскольку солдатики делают это лучше и их невозможно убить. Но, несомненно, одна из важнейших военных обязанностей полностью лежит на «бутсах»: они выступают в качестве заложников. Или даже, точнее будет сказать, в качестве приманки. Этакий привязанный к столбу козленок для дальнобойного стратегического оружия нгуми. Из-за этого бутсы и не питают особой любви к механикам, поскольку выходит, что именно благодаря механикам им не приходится рисковать жизнью. Если солдатика разорвет на куски – механик просто получит себе нового. Во всяком случае, так думают бутсы. Они не знают, каково это – пережить подобное на собственной шкуре.

Мне нравилось спать в солдатике. У некоторых людей мурашки по коже идут от такого – настолько сон в подключении похож на смерть. Половина группы остается на страже, пока остальные пятеро отдыхают – в течение двух часов. В солдатике засыпаешь мгновенно, как будто отключаешься от всего реального. И просыпаешься так же внезапно – немного растерянный, зато отдохнувший, как после восьми часов нормального сна. То есть так обычно бывает, если проспишь полные два часа.

Мы остановились на отдых в сожженном здании школы посреди пустынной, давно покинутой жителями деревушки. Это был уже второй перерыв на отдых, так что я остался на страже в первую смену – просидел два часа, наблюдая через выбитое окно за джунглями и выгоревшей деревней. Казалось, ничто не тревожило тишину и непроглядную темноту ночи. Конечно, для меня ночь не была ни абсолютно темной, ни тихой. Звездный свет озарял джунгли почти как дневной, только без цветов – все окрашивалось в разные оттенки серого, словно в черно-белом телевизоре. И каждые десять секунд я на всякий случай на мгновение переключался в инфракрасный диапазон. Именно инфракрасное зрение позволило мне заметить крупного черного кота, который осторожно крался в нашу сторону, пробираясь между покореженными остатками детской игровой площадки. Наверное, это был оцелот или еще какой-нибудь дикий представитель семейства кошачьих. Его внимание привлекло движение в бывшем здании школы, и зверь надеялся поживиться здесь чем-нибудь съестным. Когда зверь был от меня уже на расстоянии десяти метров, он внезапно замер на несколько секунд, принюхиваясь, – но не почуял ничего, кроме разве что машинной смазки. Тогда кот одним быстрым прыжком отскочил и убежал обратно в джунгли.