Владимир Бабула - Сигналы Вселенной

Навратил подошел к пульту и прищуренными глазами обвел несколько экранов.

— Да, данные астрогравиметра, радиолокатора и телескопа совпадают. Радиоволны исходят из тела величиной ноль-три.

— Итак, мы стоим на пороге раскрытия тайны радиозвезд! — обрадовалась Молодинова. — Это, несомненно, угасающие звезды, температура которых понизилась настолько, что они уже не излучают видимого света.

— Вы правы, — показал Мадараш на экран астротелевизора. — Взгляните: угасающее солнце излучает инфракрасные лучи.

— С этой минуты Проксима потеряла право на свое имя. Ближайшая звезда это… Как ее назовем? — почесал затылок Навратил.

— Радиозвезда Фратева. Пусть порадуется Фратев! Он первый услышал ее голос! — предложил Чан-су.

Минуту спустя Северсон сел к микрофону и начал говорить.

— Внимание, внимание! Специальное сообщение для Земли!.. Во-первых, мы раскрыли тайну радиозвезд… Это темные тела, или, лучше сказать, угасающие звезды. Одна из них недалеко от нас. Мы назвали ее… Ради бога, что случилось?! В кабину снаружи ворвалось ослепительное сияние!.. Секунду!.. Темное солнце засверкало! Взорвалось!.. Вокруг него расширяется огненная сфера!.. Выключаю… Вызову вас через минуту…

Неожиданная вспышка новой ослепительной звезды вызвала тревогу на «Луче».

— Реакторы двигателей — на полную мощность! — скомандовал Навратил.

Ватсон влетел в кабину управления:

— Не делайте этого! Не превышайте порог в сто пятьдесят тысяч километров! Это может плохо закончиться!

— Пан или пропал! Сейчас трудно выбирать, на это нет времени. Мы намного меньше рискуем при повышенной скорости, чем если поплетемся в пределах досягаемости новой звезды и сгорим, — ответил Грубер.

— Да, крылышки нам может опалить! — Мадараш пытался скрыть свою тревогу за шуткой, но это ему плохо удавалось.

Только Чан-су оставался абсолютно спокойным.

— Я согласен с академиком Ватсоном, — сказал он так, будто выступал на обычном научным диспуте. — Не следует увеличивать скорость: так мы растратим топливо, а оно нам еще пригодится. Продолжим путешествие, вот и все. Извергнутая радиозвездой Фратева раскаленная масса не полетит быстрее двух тысяч километров в секунду. Она никогда нас не сможет догнать.

— …Через три года, в тот момент, когда до вас долетит мой голос, на вашем небе засияет новая звезда! — продолжал Северсон передачу. — Когда увидите ее, вспомните о нас и назовите ее радиозвездой Фратева…

Взрыв космического масштаба на расстоянии пяти световых часов — не самое приятное зрелище. Но нашим завоевателям Вселенной представилась идеальная возможность изучить жизнь космического тела.

Внезапные вспышки звезд астрономы Земли наблюдали неоднократно. Однако эти явления происходили так далеко, что результаты наблюдений были очень скромными. И только теперь космонавты могли исследовать физические и химические изменения на поверхности только что возникшего солнца и в короне, которую звезда выбросила из себя с невероятной силой.

Сразу же после вспышки «Луч» оказался во все нарастающем потоке рентгеновских и космических лучей. Также и интенсивность новооткрытых нуль-лучей все увеличивалась.

— Так оно случилось, что счастье за беду зацепилось, как говорят у нас! — улыбнулся Навратил. — Ну что же, нам остается только почтительно поблагодарить нашу дорогую радиозвезду Фратева за бесценные факты, которые она подарила науке. Нет сомнения, что они помогут раскрыть тайны возникновения новых и прочих звезд и происхождения космических лучей.

— Да, мы собираем более богатый урожай, чем могли рассчитывать, — кивнула Молодинова. — А сколько новых великих открытий еще ждут нас в звездной системе Проксимы Центавра!

— Может, даже удастся раскрыть тайну происхождения всей Галактики? — мечтательно сказала Алена.

Ярко-желтый цвет радиозвезды Фратева через несколько дней превратился в оранжевый, затем — розово-красный. Светимость звезды настолько уменьшилась, что ее уже можно было наблюдать только в сильные телескопы.

— Следовало бы назвать ее не радиозвезда, а Брызгалка! — шутил Фратев. — Засияла, наделала шуму и исчезла… Видите, как быстротечна мирская слава?!

Жизнь на «Луче» снова вошла в привычную колею. Ученые направили объективы своих аппаратов на цель путешествия — Проксиму Центавра.

Северсон во время этих бурных событий позабыл о Ватсоне. Напомнил о нем разговор с праплемянником. Олаф пожаловался на непрерывную головную боль, которая иногда доводила его до безумия.