Владимир Бабула - Сигналы Вселенной

Северсон сел в траву, опершись спиной о ствол. Здесь, летними вечерами, они часто сидели с отцом, молча поглядывая на убогое село и долину под ними. Лейфу она казалась слишком тесной; он стремился улететь в неведомые дали, чтобы бороться и побеждать. А отец мечтал о том, как было бы хорошо, если бы он и все его соседи разбогатели и могли бы жить хотя бы так же зажиточно, как фермер Вестерсен…

Но как они могли бы разбогатеть?.. Край бедный, жизнь тяжелая…

И вот теперь здесь раскинулся поселок с роскошными виллами. Ярлсберг превратился в город.

На асфальтированной дороге, что вела из центра поселка к холму, появилась какая-то удивительная машина. Она имела элегантные обтекаемые формы и ехала совершенно беззвучно. Присмотревшись внимательнее, Северсон заметил в ней своего нового знакомого.

Остановив машину перед домом, старик занес в дом несколько пакетов и подошел к гостю.

— Ну, сынок, как тебе нравится родина? Расцвела, как девушка на выданье, не правда?

— Действительно, расцвела, дедушка. С трудом ее узнал… А чей это роскошный дом в центре поселка?

— А чей же — конечно, наш.

— Ваш?.. Простите, а как…

— Да уж, — засмеялся дедушка. — Я же даже не представился. Я — Олафсен.

— Олафсенов я знал хорошо… — вспоминал Северсон.

— Они жили на краю села, возле ручья. С Альбертом Олафсеном я учился в Осло. Однако Олафсены не были богатыми. У них было много детей, это правда…

— Самым младшим из тех детей и был я, — улыбнулся дедушка. — А видишь, я богат, и не только я, а все в нашем городе. Видимо, мы не поняли друг друга относительно того дома. Он принадлежит не мне или моей семье, а всем в городе. Это — наш Дом культуры… А это снежно-белое здание с солнечными окнами на противоположном склоне — наш Дом здоровья, то есть больница, как раньше говорили. А тот розовый дом возле входа в Бьйорнсонову котловину — пионерский дворец наших малышей… А теперь посмотри на Йотунский холм. Что ты там видишь?

— Кажется, там стоит обсерватория…

— Да, наша народная обсерватория. Люди теперь просто влюблены в астрономию. Мои внуки ходят туда каждую субботу вечером.

— А это что за большое стеклянное здание?

— Это наш новый, полностью автоматизированный текстильный завод.

Северсон сорвал стебелек травы, надкусил его кончик.

— Я все-таки не понимаю, откуда вы взяли деньги на такие дорогие здания? Одолжили их в банке или у какого-нибудь миллионера из Осло?

— Что ты, сынок?! Ни на банк, ни на миллионера нельзя было бы положиться. Пока были господа, солнышко нам не очень-то светило. Они заботились только о том, чтобы было хорошо им… Тайна нашего богатства кроется в другом. Скоро ты ее увидишь воочию… Но это — позже. А сейчас пойдем и выпьем по рюмке в честь твоего возвращения.

Северсон не заставил себя долго приглашать.

Сразу же после обеда Олафсен предложил Северсону осмотреть знакомые места.

— Эта машина — ваша?.. То есть я имею в виду — ваше личное имущество? — спросил Северсон, усаживаясь в кабину небольшого красивого автомобиля.

— Да, моя! — гордо ответил дедушка Олафсен. — Я получил ее как премию.

Старик сел за руль, нажал какую-то кнопку, и машина, набирая скорость, помчалась вперед. Как ни напрягал слух Северсон, характерного рокота мотора он не услышал.

— Скажите, а почему двигатель работает так тихо?

— Обычное дело, сынок, — улыбнулся дедушка. — Это у меня электромобиль.

— Значит, он берет энергию из аккумуляторов?

— Только на второстепенных маршрутах. А на главных — из кабеля, проложенного под землей.

— Но автомашина не имеет контакта с кабелем… Разве уже научились передавать электричество на расстояние без проводов?

— Конечно. Радиостанции делали это еще во времена твоей молодости: излучаемую ими энергию перехватывали приемные антенны. В наших электрических дорогах просто проложены высокочастотные кабели, которые индуцируют ток в специальных катушках машины. Это — не последнее слово техники. В Москве, Праге и в других городах, где развитие пошло дальше, чем у нас, уже начинают выпускать автомашины с атомными двигателями.

Северсон задумался:

— Как вы понимаете это «дальше, чем у нас»?

— Я имею в виду развитие человеческого общества. В Москве и в Праге, например, по пути социализма пошли раньше, чем мы. У них уже коммунизм, у нас еще социализм. Но мы, конечно, их догоним.

Северсон промолчал. «Коммунизм», «социализм» были известны ему со времен его первой жизни как сложные политические термины, которые скорее определяли убеждения определенной группы людей, чем говорили об общественном устройстве. То, что для дедушки Олафсена было близким и известным с детства, для Северсона только раскрывалось, рождая десятки вопросов. Но спрашивать не хотелось. Все, все надо посмотреть собственными глазами. Увиденное до сих пор — радует. И все же спешить с выводами не следует.