Андрей Анисимов - Клуб любителей фантастики, 2014

Я тяжело вздохнул:

— Эх, век живи, учись… Всё равно перспективы какие-то мрачные.

— Дураком помрёшь, — кивнул Андрей, любивший однозначные, прямые высказывания.

Кира это не остановило:

— Пока не доказано, что существует верхний предел для масс элементарных частиц.

— Ну и что? — спросил Андрей.

— При высоких энергиях взаимодействий и в каком-то ограниченном пространственном объёме в результате столкновения частиц могут рождаться макроскопические объекты.

— В смысле? — насторожился я, поняв, что ранее сказанное — преамбула. Схватив заварочный чайник, Кир установил, что в нём пусто.

На правах хозяина стал готовить новую порцию крепкой заварки. Хлюпал водой, звенел фарфором.

Возникла театральная пауза. Уверен, что не запланированная. Просто совпало.

В своих разглагольствованиях Кир приблизился к главному.

Заговорил тише, с некоторой опаской, что не примем его генеральную идею:

— Согласно общей теории относительности, полная энергия замкнутой Вселенной должна быть нулевой. Допустим, Вселенная чуть-чуть незамкнута, и равновесие энергий нарушено — существует избыток, равный массе нейтрона, к примеру… И тогда, с точки зрения внешнего наблюдателя, Вселенная мало отличается, в принципе, от частицы. Кто-то внешний смотрит на Вселенную… А видит — нейтрон. Вы понимаете? Вот где стыкуются классическая теория поля с квантовой. Большое в малом. И — наоборот.

Мы с Андреем переглянулись.

Я задал вопрос, который буквально висел над столом:

— Ты шефу сказал?

— Да.

— А шеф?

— На смех поднял… Однако потребовал, чтобы я им с кем свою завиральную теорию не обсуждал, не выставлял себя кретином.

— Значит, ты превысил энергетический предел, чтобы…

— Как вы думаете, энергетический предел на чём базируется?

— На технике безопасности.

— Но я превысил энергетический предел. А конструкции — выдержали.

— Предел с запасом.

— Тогда почему он всегда ниже порога, за которым возможно рождение Вселенной?

— Уверен?

— Посчитал же. При столкновении частиц рождаются новые частицы, из пространства, из кинетической энергии. Частицы рождаются парами. То есть, процесс создания частиц может не иметь конца. Если вы располагаете энергией для их разгона. И при каждом столкновении получаем Вселенную, так сказать, в базовой комплектации. Или две… Надо лишь превысить установленный предел. ВСЁ УПИРАЕТСЯ В ПРЕДЕЛ!.. Нельзя допустить, чтобы рождались Вселенные? Кто решил? Почему? Чтобы я богом себя не возомнил?..

Мы долго молчали, как пришибленные.

— Вернёмся — к шефу пойдём, — сказал Андрей. — Вопрос ребром поставим.

Киру идея понравилась — судя по тому, как сильно его перекосило.

Ну, вернёмся. Ну, поговорим с шефом. Где же гарантия, что он скажет правду? Где же гарантия, что правда шефу — известна?

Может, энергетический предел задаётся на ином, более высоком уровне — людям вообще недоступном?

Теперь не казалось, что инцидент с превышением легко преодолеть.

— А бабуля твоя где? — спросил я. чтобы развеять тягостное чувство.

Кир взглянул сквозь оконце:

— Копается в огороде с утра до вечера. Надо, конечно, помочь… Но что-то я… ТМ

Планета была что надо. С кислородной атмосферой, тёплая, поросшая высокой, удивительно мягкой, точно мех, травой и диковинными деревьями с длинными висящими плетьми листьями. Над зеленью порхали огромные пестрые насекомые, напоминающие бабочек, и с басовитым гудением носились не менее огромные, блестящие, как куски фольги, жуки. В лазурном небе плыли стайки белоснежных облачков, и брошенной в высоту пригоршней драгоценных камней горело безымянное звёздное скопление. Всё вокруг дышало спокойствием ем и миром.

Идиллия, одним словом.

И всё же что-то тут было не так.

Что-то грозное таилось в этой красоте, что уже вытеснило отсюда пытавшихся колонизировать эту планету фэнков. Фэнки назвали это «стеной».

— Стена, — задумчиво проговорил Григорьев. Сквозь дыхательную маску его голос звучал глухо, точно из-под одеяла. — Странное название для отрицательного фактора.

— Это самый близкий по смыслу аналог, — сказал Пехов. — Но звучит, согласен, странно.

— Ты уверен, что это та самая планета?

— Она самая, — заверил его Пехов. — Если компьютер ничего не напутал, мы сейчас на 12ХНЗ. «Свободная» планета.