Джон Рэнкин - Операция Яманак

Закайо встревожился:

— Вы, конечно, не предполагаете, что мы плывем ради этого босс? Нас в этих водах съедят заживо.

— Надеюсь, что здесь есть какая-нибудь шлюпка. Ее вряд ли засекут в этом радиусе. Осмотрите палубу.

Анна Рилей нашла ее на капитанском мостике в шкафчике Это был небольшой продолговатый тюк с красной предупреждающей надписью, которая гласила, что шлюпку следует хранить сухом виде и, когда возникнет необходимость, спускать на воду, таща за веревку.

Прочитав инструкцию, она принялась за дело, находя в этом лечение для себя. Наблюдая, как шлюпка, наполняясь воздухом, вырастала, словно гриб при ускоренной съемке, она сравнивала себя с беззаботной, слегка опьяневшей от праздной жизни и выпитого особой, которая споткнулась о шлюпку, и, разлив свою выпивку здесь на мостике, протрезвела, лишившись средства, дающего возможность отвлечься от бренного земного существования.

Анна Рилей перетащила лодку на корму и подтянула ее к перилам, нашла двухлопастное весло и с твердой решимостью бросила внутрь ее. Хотя корабельный хронометр показывал 03.15, Аккра все еще сверкала огнями. Если верить Шеврону, то Лабид уже привел в боевую готовность ударные силы. Времени было в обрез.

Шеврон в последний раз оглядел капитанский мостик. Он прибавил скорость на одно деление и включил автопилот, скорректировав курс, который, если бы «Лотосу» было суждено забраться так далеко, привел бы его к берегам Андижана. Затем крикнул Закайо, который в это время обследовал шкафчики в каютах в поисках трофеев.

Там не было ничего существенного. Владелец лайнера увлекался коллекционированием порнографических изданий, которые, видимо, должны были способствовать его успеху у женщин. Поклонение Эросу вполне могло быть образом жизни, но в данном случае все это едва ли могло быть расценено как комплект для выживания. Кроме того, здесь были ручной автомат и коробка с патронами. Это и пара бутылок местной водки — все, что Закайо в конце концов взял с собой.

— Пора отправляться, Зак, — поторопил Шеврон.

— Я бы сказал, давно пора, босс. Надеюсь только, что они не будут смотреть никуда, кроме как себе под ноги.

— Даже наемный убийца не станет искать то, что он уже нашел. На уровне моря со спасательной шлюпки береговая линия не была видна и лишь зарево над Аккрой служило указателем, чтобы не сбиться с курса. «Лотос» быстро уменьшался в размерах. Лишь теперь, сидя в ненадежной спасательной шлюпке, когда темнота перешла в кромешный мрак, а лайнер уплывал прочь все дальше и дальше, они в полной мере осознали всю дикую природу моря, неподвластную человеку.

Шеврон взял весло и с силой погрузил его в воду. Шлюпка крутанулась на месте и накренилась так, что силуэт Анны Рилей неожиданно вырос у него над головой. У них было достаточно своих проблем и без оперативной группы, рыщущей в поисках их.

После пяти минут проб и ошибок Шеврон взял нужный ритм, и шлюпка двинулась вперед. Экипаж хранил полное молчание.

Было совершенно очевидно, что путешествие обещало быть достаточно долгим.

Прошло полчаса, и Закайо, сверкая во мраке белыми зубами, потребовал сменить Шеврона, и тот присоединился к девушке на заднем сиденье.

— Они все еще не появились, — проговорила она тихонько. — Возможно, нам лучше было остаться на корабле и, поднявшись вверх по берегу, выйти к порту.

Словно ей в ответ из-за горизонта вырвался небольшой сноп света и упал на правый борт шлюпки.

Шеврон прошипел: «Ложись» — и увлек Анну прочь с причудливого сиденья на настил, покрытый тонким слоем воды, неприятно плескавшейся вокруг.

Обняв за плечи, он удерживал ее плашмя, в то время как шлюпка, потеряв управление, пыталась превзойти сама себя, грозя перевернуться в любую минуту, словно норовистый конь, почувствовавший неуверенного ездока.

Шеврон осторожно перевернулся на спину. Положив голову на выпуклость на дне шлюпки, он мог обозревать горизонт. Сноп света скользнул дальше. Сквозь шум и грохот моря Шеврон смог расслышать приближающийся шум моторов. Четырех или пяти, по меньшей мере.

Анна Рилей собралась было задать вопрос, но влажная соленая ладонь прижалась к ее губам.

Она начала считать, и, когда добралась до ста, где-то вдалеке послышался треск следом за глухими ударами, похожими на отдаленный гром.

Анна Рилей не могла больше сдерживаться. И плоть и кровь — все в ней взбунтовалось. Она вонзила зубы в удерживающую ее руку и приподнялась.